– Мне нужен надёжный человек, – ворчал президент, глядя на Коржакова. – Но вы посмотрите вокруг, Александр Васильевич, никого же нет! Никому нельзя довериться! Любой может предать! Я верю только вам.

– Тогда придётся идти мне, – сказал начальник СБП.

– Нет! – прорычал Ельцин. – Я вас не отпущу от себя. Мы с вами столько лет бок о бок… Нет, Александр Васильевич, на КГБ надо кого-то другого… Ну зачем Степашин поспешил уйти? Почему не справился? Вы же с ним ладили?

– Да, СБП очень конструктивно сотрудничала с ФСБ. Но после Будённовска пресса стала рвать Степашина на куски.

– Стушевался наш Сергей Вадимович. Характер у него не тот.

Тяжёлый, неподвижный взгляд президента надолго остановился на кромке стола, будто там было спрятано что-то очень важное и это важное требовалось непременно разгадать, потому что от этого зависела жизнь.

– Борис Николаевич, вы же сами знаете, как ведут себя журналисты.

– Знаю, – набычился Ельцин, – на собственной шкуре знаю. Меня каждый день телевизионщики клюют! А за Чечню уж до костей исклевали!

– Журналисты потеряли и совесть, и страх. Чужая боль для них – возможность заработать лишнюю монету.

– Если бы можно было, я бы их всех в порошок стёр, – сказал президент. – Но нельзя. Без журналистов, которые больно кусают даже меня, у нас, понимаешь, не останется ничего от демократии. Пусть кричат что угодно. Я пока потерплю. Их голоса означают, что мы живём в свободной стране. Верно я рассуждаю, Александр Васильевич?

Коржаков кивнул.

– Ну что? – тяжёлым взглядом Ельцин упёрся в начальника СБП. – Кого вместо Степашина поставим? Все ведь своих подсовывают. Черномырдин, Илюшин, Филатов – каждый кого-то пропихнуть хочет. А мне нужен не случайный человек, а надёжный… И настоящий.

– Если не хотите, чтобы я шёл в ФСБ, тогда назначьте Барсукова, – предложил Коржаков, хотя знал, что Михаил Иванович не желал менять работу.

– Я с ним говорил, а он отказывается, – пожаловался президент.

В Кремле у Барсукова служба была налажена, всё функционировало без сбоев. Зато контрразведка в последние годы пребывала в болезненном состоянии, перед чекистами всё время ставились новые ориентиры. Здравомыслящий человек не захотел бы по собственной воле идти в ведомство, где не прекращалась служебная чехарда.

– Нет, – повторил Ельцин, – Барсуков отказывается.

– Борис Николаевич, вы же можете приказать ему.

– Приказать?

– Вы – Верховный главнокомандующий, а он – действующий генерал, – подсказал Коржаков.

– Приказать? – задумчиво переспросил президент.

– Помните, как Хрущёв назначил Семичастного на должность председателя КГБ?

– Как?

– Вызвал его и сказал: «Завтра поезжай на Лубянку и принимай дела». Тот стал отнекиваться, мол, у него другое образование, в разведке и контрразведке ничего не понимает. На это Хрущёв ответил: «В КГБ разведчиков и контрразведчиков и без тебя хватает. А мне нужен там надёжный человек». Вы Барсукову доверяете?

– Конечно.

– Тогда назначайте его!

– Действительно, – согласился президент, довольно расплываясь в улыбке. – Верховный я главнокомандующий или нет? Что ж я думаю? Ну-ка давайте его сюда. Приглашайте-ка Михаила Ивановича на обед, за столом и прикажу ему…

Днём, когда появился Барсуков, Ельцин сразу попросил официанта принести бутылочку.

– Борис Николаевич, – напомнил Коржаков, – доктор ведь не разрешает. У вас давление.

– А ну его… – хмуро отмахнулся Ельцин. – Разговор у нас серьёзный, надо по рюмочке пропустить.

– Тогда выпьем за ваше здоровье, – предложил Барсуков и встал. Начальник СБП последовал его примеру.

– Ну, чтоб работа у нас наладилась, – чуть ли не рявкнул Ельцин и строго посмотрел на Барсукова. Тот выпил залпом, не отводя взгляда от президента. Он уже догадался, зачем его вызвали и на какую работу намекал шеф.

– Хочу назначить вас директором ФСБ, Михаил Иванович, – произнёс наконец Ельцин заготовленную фразу.

– Борис Николаевич, раз вы решили, я согласен. – Генерал-лейтенант поставил рюмку и сел.

– Правда? – Лицо Ельцина засияло. – Вот и прекрасно, что согласны! Давайте за это выпьем! За вашу новую, понимашь, должность, Михаил Иванович!

Через полчаса начальник СБП удалился, чтобы не мешать деловому разговору, а когда вернулся часа два спустя, то его встретил обеспокоенный адъютант президента.

– Александр Васильевич, они уже две бутылки «Куантрё» осушили. Барсуков пытался уйти, но Борис Николаевич так разошёлся на радостях, что всех гонит прочь.

– Сколько выпили?

– Третью бутылку «Куантрё» приканчивают.

– Это же сорокаградусный ликёр, и к тому же сладкий до чёртиков! У шефа же приступ будет! И сердце, и поджелудочная… Ты куда смотришь-то?!

– Александр Васильевич, я пытался…

Коржаков метнулся в комнату, где расположились Ельцин и Барсуков. Новый директор ФСБ встретил его измученным взглядом. Президент тяжело взмахнул рукой, приветствуя начальника СБП.

– Александр Васильевич!..

– Борис Николаевич, вам пора отдыхать! Уже поздно!

– Для президента, понимашь, не бывает поздно. Работа не терпит отлагательства…

Глава страны попытался подняться, но не удержался на ногах и плюхнулся обратно в кресло. Налитые кровью глаза смотрели на Коржакова с упрямой злобой.

– Борис Николаевич, пора домой…

После долгих уговоров его удалось отвезти в Барвиху, где врачи уже ждали в полной готовности.

– Борис Николаевич, надо давление померить.

– Опять давление… Что его замерять-то? Хорошим оно не станет, пока вокруг всё так вот, понимашь, кувырком идёт… С чего давлению нормальным стать?.. Вы мне даже расслабиться не разрешаете…

Ночью дежурный реаниматор, заглянув в спальню президента, обнаружил, что Ельцина там нет. Он бросился искать его и через несколько минут обнаружил неподвижное тело в туалете. Ельцин лежал без сознания на кафельном полу, запрокинув голову. На губах застыла слюна.

– Мать твою! Умер!

В одно мгновение все жилые и служебные помещения на даче пришли в движение. Все звонили, гомонили, кружились, приказывали, докладывали, торопились, сообщали в Центральную клиническую больницу. Там тоже засуетились. В реанимации включился свет. Врачи напряжённо ждали, когда привезут Ельцина.

* * *

Анатолий Никитин вошёл к ожидавшему его Смеля-кову и, не дожидаясь вопросов, начал рассказывать. Он только что вернулся из трёхдневной поездки в Ставрополье, где встретился с одним из своих агентов и получил тревожный сигнал о том, что ставропольские криминальные авторитеты имеют самую тесную связь с главой президентской администрации.