– Андрюша, если бы ты у нас в ментовке зарплату невесть за что не получал, ты бы стал работать? – возмутился Рабинович и, не обращая внимания на попытки Попова возразить, закончил тему: – Здесь мы тоже, можно сказать, стоим на страже порядка. Причем не в отдельно взятом районе, а в целой вселенной. По-моему, любой труд должен вознаграждаться. Впрочем, если тебе не нужна твоя доля, можешь отказаться.

Попов к альтруистам не принадлежал, поэтому отказываться от гонорара не собирался. Да и цеплялся он к Рабиновичу не от злобы или зависти, а большей частью просто по привычке. Вот и сейчас, пробормотав что-то невнятное себе под нос, Андрюша решил, что обязанность по подкалыванию Рабиновича выполнена и можно спокойно приниматься за обед, а Сеня продолжил расспросы Стурла.

Гному, собственно говоря, добавить к сказанному было почти нечего. Какие опасности могут ждать Сеню с воительницей в запретной лощине, он не знал. Как не знал и того, кто такой Барлог. Единственное, что он знал про Глубинный Ужас, так это то, что, пытаясь спуститься в Нидльхейм, экспедиции брисингов постоянно натыкались на какое-то невообразимое чудовище и с позором бежали назад.

– Да-а, веселая история, – хмыкнул Рабинович. – Ты там поосторожней, Ваня.

– Не учи омоновца дубинкой махать, – широко усмехнулся Жомов. – Разберемся с этим монстром.

– Кстати, насчет дубинки! – Сеню вдруг посетила неожиданная идея. – Ванек, помнишь, мы с гиппогрифом ничего сделать не могли? А что, если этот Барлог такой же тварью окажется?

– Тогда хреново будет, – простодушно пожал плечами Жомов. – Но что-нибудь мы с Мурзиком придумаем. Да, псина?

Меня только сюда не нужно впутывать! Сами голову в петлю суете, так хоть пса невинного пощадите!

– Фу, Мурзик. Чего-то он сегодня гавкает весь день, – буркнул Рабинович, удивленно посмотрев на меня, а затем обернулся к Ивану: – А и придумывать ничего не нужно…

Оказалось, что Сеня уже изобрел стрелковое оружие. Он напомнил Жомову, что случается, когда милицейская дубинка в этом мире соприкасается с металлом, а затем предложил простейшее оружие в борьбе с теми тварями, на которых нет брони. Нужно было просто бить дубинкой по металлическим шарам, как в лапте или бейсболе, а уж они потом, получив приличное ускорение, и сами разнесут все в пыль. Толчком для создания новой боевой технологии послужил недавний визит к Тьяццы и вышибание Жомовым огромных дверей при помощи медного таза. Правда, об этой части истории Рабинович тактично умолчал.

– В общем, так, Стурл, – потребовал он от гнома. – Приготовь-ка каждому из нас по два десятка серебряных шаров размером с хорошее яблоко.

– А почему именно серебряных? – с набитым ртом поинтересовался Попов. – Опять, еврей, мздоимствуешь?

– Позволь тебе напомнить, боров, если ты уже с мясом собственный ум сожрал, что мы находимся в мире, живущем по магическим законам. – Рабинович испепеляюще посмотрел на Андрюшу. – А раз так, то здесь могут водиться твари, которых только серебром и убьешь. Ясно?

– Да пожалуйста, – пожал плечами Попов. – Только мне это добро не суйте. Я его повсюду с собой таскать не намерен. У меня и так всякой дряни целый мешок.

Последним пунктом на повестке дня импровизированного совещания был чудесный корабль Скидбланднир. Даже Попов, вдруг возгоревшийся, словно пионерский костер, желанием попробовать себя в качестве мага, крайне скептически отнесся к возможности изготовления такого судна. Конечно, своеобразная единица военно-морских сил Асгарда непременно пригодилась бы богам в борьбе с проклятыми фашистскими оккупантами в лице мирового змея Ермунгарда, но в этот раз гномы, похоже, переборщили! Об этом им и поведал Сеня Рабинович. Однако у идеи мистической посудины неожиданно нашелся приверженец в лице вундеркинда Горыныча.

– Я думаю, здесь может быть использован принцип взаимосоприкосновения миров. Или так называемого пятого измерения, – задумчиво проговорил он. – Пожалуй, можно попытаться создать корабль, трансформативный в пределах нескольких параллельных вселенных, и сделать этот процесс полностью аморфным…

– Что он сказал? – почему-то шепотом поинтересовался Стурл у Рабиновича.

– Не обращай внимания, добрый гном, – усмехнулся Сеня. – Эта милая паранормальная птичка иногда заговаривается.

– Я думаю, что мы с Андреем сможем попытаться сделать эту штуку, – не обращая внимания на издевку Рабиновича, продолжил Ахтармерз. – Только мне сначала нужно посмотреть ваши разработки, уважаемый Стурл.

– Хорошо, я пришлю к вам братьев Ивальди, – кивнул головой карлик. – Они в технике лучше меня разбираются.

На том и порешили. Попов, радуясь тому, что его хоть один день не будут тормошить и заставлять передвигать ногами во всевозможных направлениях сразу, умял целых четыре порции обеда. Причем если Ингвина отдала ему свою добровольно, поскольку наедаться перед возможной битвой было не в правилах воительниц, а Горыныч о своей позабыл, погрузившись в сложные физико-химико-магические вычисления, то у зазевавшегося Жомова и беспечного Рабиновича еду Андрюша попросту стащил и не заметил, как съел. За что тут же и получил свою порцию вежливых эпитетов.

Впрочем, Рабинович буянил по поводу пропавшей еды не так сильно, как можно было бы предположить. В тот момент, когда обнаружилась пропажа съестных припасов, его больше заботило то, как протащить Ингвину в запретную долину. Сеня попытался узнать у гнома, как именно действует этот запрет, однако ничего, кроме «туда просто нельзя!», от карлика не добился. В итоге Рабинович был вынужден перестать ломать голову и попытаться найти решение проблемы уже на месте.

К тому времени, когда Попов умял последнюю порцию съестного, не успев стащить мясо только у меня, посыльный гном притащил в пещеру востребованные Рабиновичем серебряные шары. Видимо, словосочетание «хорошее яблоко» брисинги воспринимали совершенно не так, как остальные существа, поскольку каждый из серебряных шаров был на самом деле копией яблок. Причем таких мизерных, что в огромной лапе Жомова эти яблочки исчезали полностью.

– Вы что, сэкономить на нас решили? – возмутился Сеня, увидев, насколько невеликим по размеру оказался его заказ. Стурл, вытаращив от изумления глаза, попытался что-то возразить, но ему этого сделать не дал Ваня Жомов.

– Да какая тебе разница, Сеня? – поинтересовался он. – Размер не имеет значения. Главное, чтобы летали хорошо.

Он подкинул одно из серебряных яблок вверх и слегка приложился по нему своей дубинкой, после чего стало ясно, что летают шарики лучше некуда! Серебряный сухофрукт от соприкосновения с «демократизатором» решил продемонстрировать, что он тоже птица. Причем бронебойная. Яблочко попало в какую-то металлическую вазу, как позже оказалось, сделанную из бесценного мифрила, расплющило ее в лепешку и, срикошетив, выбило из каменной стены целый рой крошки, засев там навеки.

– Ты охренел, урод? – завопил Попов, на которого опустился основной слой каменной пыли, умудрившись даже забиться в открытый рот. – Тебе что тут, поле для гольфа?