Коттедж банкира встретил их тишиной. Они звонили, стучали, обходили территорию вокруг. Им никто не ответил, не открыл, они никого не увидели. Отправились к соседям. Выяснилось, что прислугу и охрану распустили, дом стоит пустой, свет там не горит. Вчера вечером окна опять были темные.

— Что за дела? — нахмурился Андрей. — У Ворониной подписка о невыезде. Она должна находиться дома и быть доступной для следствия в любой момент. А она что себе позволяет? Куда укатила?

— Я могу ей на работу позвонить. Мне ее замша визитку дала. — Верочка схватила мобильник.

Но надежда не оправдалась. В лаборатории Воронина не появлялась.

— Налицо нарушение режима. — Андрею происходящее нравилось все меньше и меньше. — Думаю, нужно идти на крайние меры.

— Возможно, что-то случилось. У Людмилы Ворониной проблем больше, чем у Анны Карениной. Поэтому ей и понадобилась консультация психотерапевта.

— То есть она не открывает, потому что лежит в ванне с перерезанными венами, ведь поезда здесь не ходят? Тем более нужны решительные действия.

— Что ты имеешь в виду?

— Верочка, ты давно не лазила через забор?

Сегодня Верочке было наплевать на колготки и маникюр. Но она искренне надеялась, что у банкира или его жены аллергия на собачью шерсть. Пока им везло. Андрей забрался на ограду и втянул Верочку. Поверх забора не оказалось колючей проволоки с током. Они не попали ни под высокое напряжение, ни на обед к сторожевым псам.

Спрыгнув на землю, пошли к дому. Входная дверь и дверь гаража оказались на замке. На окнах — жалюзи, поэтому ничего рассмотреть нельзя. Недолго думая Андрей достал пистолет из-под куртки.

— Нам придется отстреливаться? — испугалась Верочка.

— Как пойдет, — туманно ответил Андрей и выстрелил в пластиковое окно первого этажа.

Негромко, но навязчиво запищала сигнализация.

— Наконец-то, — процедил Андрей. — Нам не помешает подкрепление.

В окне образовалась дыра, Андрей ударил в нее кулаком, расширил отверстие, просунул в него руку и открыл створку. Через пару мгновений он был уже внутри и галантно подал руку Верочке.

— Ты осмотрись в доме, — распорядился опер. — А я пойду привычным маршрутом в гараж. Нужно узнать, на месте ли машины. Или Воронина все же сбежала. Возможно, отправилась вслед за мужем. Если что, кричи…

Верочка, чувствуя себя взломщиком, забравшимся в чужой дом, толкнула дверь и вошла в гостиную. Первое, что она увидела, — газета с ее статьей на журнальном столике. Жаль, Гольдмановского здесь нет, а то бы она потребовала двойной гонорар. Вот, ее читают и даже, возможно, ножницами вырежут.

А еще на столике стояли две чашки с недопитым чаем. Похоже, в отсутствие прислуги Воронина не торопилась мыть посуду. Или чаепитие было внезапно прервано. Интересно, чем?

Верочка вздрогнула, услышав шум в коридоре. Но это оказался голос Андрея. Он приближался. Он зовет ее? Да нет, похоже, разговаривает сам с собой.

— Срочно, Евгений Владимирович. Всю группу. И криминалистов. Желательно найти тех, кто уже делал здесь обыск в тот раз. — Андрей вошел в гостиную с мобильным телефоном в руках. — Я не знаю, что и думать…

Он говорил с телефоном. Вернее, в телефон. И вид при этом имел убитый.

— Что там? — замирая от страха, спросила Верочка. — Нашел что-нибудь?

— Нашел, — мрачно отозвался он.

— Что?

— То же, что и в прошлый раз.

— Господи, что именно?

— Кровь, гильзы, пистолет.

— Ты издеваешься?

— Похоже, над нами кто-то издевается.

— На самом деле дежавю?

— А то! Снова исчезновение. И следы преступления. На том же месте. В том же доме, вернее, гараже. Разложены точь-в-точь как в прошлый раз.

— К-какого преступления с-следы? — Верочка начала заикаться.

— Если бы я знал! — Андрей со всей силы заехал кулаком в ближайшую стенку.

— Кто здесь? — услышали они испуганный голос с лестницы.

Так, значит, дом не пустой? Но почему им не открывали? Что происходит?

Андрей бросился на звук. Верочка же не нашла в себе сил пошевелиться. Он втащил в гостиную какое-то привидение. Бледную женщину в белом шелковом халате, с всклокоченными волосами.

— Госпожа банкирша собственной персоной, — с кривой усмешкой провозгласил Андрей.

— Что вы тут делаете? Что такое? — Она попыталась вырвать свою руку, но он крепко держал ее за локоть.

— Это вы нам объясните, что творится у вас в доме.

— Что вы имеете в виду?

— Почему вы не открыли? Мы звонили, наверное, целый час, — спросила Верочка.

— Я не слышала, может быть, звонок сломался.

— У вас здесь много чего сломается, если вы нам сейчас же не ответите, где Лиза, — пообещал Андрей.

— Какая Лиза?

— Ваш психолог.

— Я не знаю. Я ничего не знаю, — вяло отозвалась Воронина. — Я плохо себя чувствовала и приняла таблетки. Кажется, не рассчитала с дозой. Я спала. Вы разбудили меня.

— Лиза должна была приехать к вам вчера для консультации. Она была здесь? — Верочка не отступалась.

— Отвечай! — Андрей грубо встряхнул женщину.

— Я не помню, — беспомощно пробормотала она. — Я ничего не помню.

Через полчаса Андрей курил возле чахлого куста справа от входа в воронинский особняк. Верочка старалась держаться рядом. Она не любила запах табака, но сейчас от страха ее так мутило, что хотелось самой закурить.

Говорить им было не о чем. Не врать же друг другу, что все будет хорошо. Чего уж хорошего: Лиза пропала. Причем точно известно, что она приехала в этот дом. Уже изучили запись камеры наблюдения, которая зафиксировала даже госномер такси, которое ее привезло. С таксистом связались, он все подтвердил. Однако потом запись обрывается. Информации, что Лиза покинула особняк, нет. Зато в гараже есть чья-то кровь. И не только…

— Узнаёте? — К ним подошел пожилой эксперт и протянул руку в перчатке.

На его ладони лежали очки.

— Это очки Лизы, — сказала Верочка и до крови прикусила губу, чтобы не разрыдаться.

«Единственный человек, которого волнует моя судьба, — это… я. Чего скрывать, других-то нет, никто не побеспокоится. Я даже завидую этой девчонке, которая в общем-то случайно оказалась втянута. За нее, похоже, волнуются всерьез. Готовы горло перегрызть. И боюсь, это будет мое горло.

Хотя здесь моей вины нет. Меня подставили. Побили моим же оружием. Загнали в угол. Не оставили выхода…»