— Дина, вы очень постоянны в своих решениях, — с абсолютно серьёзным лицом заметил Максим Кашнов.

— Вот вы правда думаете, что делаете сейчас лучше? — искренне возмутилась я. И тут этот суровый брутальный мужик так громко и открыто расхохотался, что я только рот открыла от удивления. Смех у них, кстати, тоже был очень похож с Ильей. Может, у папы только на один тон ниже.

— А ты мне нравишься, — заявил он, отсмеявшись. — Сынок, берем ее!

— Папа! Максим Владимирович! — в один голос заорали мы с Ильей.

Но Кашнов-старший опять довольно засмеялся и подъехал к шлагбауму, который тут же бесшумно поднялся, пропуская нас внутрь. Кажется, мы приехали.

В полном молчании я зашла в огромную квартиру. Тут еще и лестница есть? Второй этаж? О господи, это явно что-то на богатом.

— До твоей комнаты далеко? — ядовито осведомилась я у Ильи, когда он вешал мое пальто в огромный просторный шкаф. — Пешком дойдем или ехать надо?

— Дин, прекрати, пожалуйста. Сарказм тебе не идет.

— А тебе не идет вранье!

— Я тебе не врал.

— Это как посмотреть.

— А давай ты меня сначала выслушаешь?

— А давай мы не будем ругаться в прихожей?

— Ругайтесь на здоровье, — вежливо влез в наш разговор отец Ильи, о котором мы оба уже успели забыть. — Честное слово, вы мне ничуть не мешаете!

Илья прорычал что-то нечленораздельное, схватил меня за руку и буквально затащил в свою комнату, которая оказалась совсем рядом. Захлопнул дверь и повернул ключ в замке.

— Всё! Вот теперь можем поговорить.

— Можем, — эхом отозвалась я, упала на удобное кресло в виде мешка и задумчиво пошевелила пальцами ног. Пока мы ехали, они отогрелись и чувствительность к ним вернулось. Это радовало. В отличие от всего остального.

— Болит? — Илья кивнул на мои ступни.

— Нет.

— Хорошо.

Мы замолчали. С каждой секундой тишина становилась все более гнетущей и напряженной, пока я наконец не выпалила:

— Так почему ты мне врал?

— Чисто технически я не врал, — вздохнул Илья. — Я просто не отрицал то, что ты сама себе придумала.

— Но зачем?

— Во-первых, ты заявила, что не хочешь встречаться с богатым парнем. Подожди! — он поднял руку, когда я уже открыла рот. — Не перебивай, дай я договорю. У нас только все начиналось, и я был не уверен в том, как ты ко мне относишься.

— И решил, что лучше соврать? — не удержалась я.

— Дина! Я же попросил: дай договорить. А во-вторых, я вообще не люблю выставлять напоказ семейный достаток и связи. Я этого наелся, когда учился на психфаке. Ты не поверишь, как много девушек сразу начинают облизывать тебя со всех сторон, когда узнают, чей ты сын.

— А… чей ты сын? — осторожно спросила я.

— Папа — председатель совета директоров компании «Соляр» и креативный продюсер Семерки. В том числе всех молодежных шоу, которые там идут.

— Серьезно?! — ахнула я.

Блин, как же хорошо, что я этого не знала раньше. Я тогда и слова из себя не смогла бы выдавить рядом с ним.

— Вот у всех такая реакция, — зло усмехнулся Илья. — Очень бесит, когда приводишь домой кого-то, друзей или девушку, а они такие «а где твой папа? А давай дождемся его, так хочется с ним познакомиться». Чувствуешь себя, блядь, бесплатным приложением к продюсеру Кашнову.

Вдруг у меня в голове наконец-то сложились детали пазла.

— Стой! У нас девчонки в универе говорили, что Олег — сын продюсера Кашнова. А он…

— А он племянник продюсера. Но ему нравится, что все так думают, — пожал плечами Илья. — Мне это скорее на руку. Говорю же: не люблю внимания, которое направлено по сути не на меня, а на семейные капиталы и папину должность.

— А кто папа Олега? — не удержалась я от вопроса.

— Папин брат. Начальник отдела кадров в какой-то фирме. Но сейчас он не работает, они с тетей Лидой почти все время за городом живут, у них там коттедж.

Я вспомнила дорогую машину Олега, его одежду, телефон последней модели и привычку сорить деньгами. Кажется, я поняла, где берет начало источник всей этой красивой жизни.

— Дай угадаю, а деньги им дает твой папа?

— Да, — кивнул Илья. — Не вижу тут проблемы, это нормально, как мне кажется — помогать родным. Они в свое время меня практически вырастили. Мне, правда, не очень нравится, что дядя Паша льет денежный поток в карман Олега, а тот это все бездумно тратит, но они взрослые люди. Сами разберутся.

— Наверное, — я бы не была в этом так уверена, но это и правда было не мое дело.

Теперь практически все встало на свои места, осталось уточнить еще одну деталь.

— Про работу ты мне тоже, получается, врал, — утвердительно сказала я. — Чтобы не говорить, откуда у тебя деньги.

Илья обжег меня злым взглядом и саркастично приподнял бровь:

— Конечно, врал. Зачем мне работать, правда? Я ведь планирую всю жизнь сидеть на шее отца.

— Э-э-э, — я почувствовала себя глупо. — То есть не врал?

— Как же бесят эти стереотипы, которые ты вбила себе в голову! — прорычал Илья.

Я, наверное, впервые видела его таким взбешенным. — Ты реально думаешь, что бедный — значит, хороший и работящий, а богатый — обязательно скотина и прожигает деньги? Да, блядь, по-разному бывает! По-разному! А ты еще спрашиваешь, почему я тебе сразу не сказал правду!

— Кто бы говорил про стереотипы! — тоже закричала я, вскочив с кресла. — Ты вот почему-то вбил себе в голову, что у тебя так себе внешность, и постоянно думаешь, что я от тебя уйду, потому что я типа красивая, а ты типа нет!

— Ты не типа, а красивая!

— И ты тоже!

— Я тебе вообще про другое!

— А я про это!

— Блин, ты меня вообще слышишь?

— А ты меня?!

Мы орали друг на друга так громко, что даже не сразу обратили внимания на довольно уверенный стук в дверь.

— Что? — крикнул Илья раздраженно.

— Пиццу будете? — бодро поинтересовался за дверью голос его отца.

— Нет! — хором ответили мы.

— А если подумать?

Мы переглянулись.

— Вообще-то я голодная, — шепотом призналась я.

— Будем! — крикнул Илья.

— Ну тогда доругивайтесь быстрее и приходите.

Судя по звуку тяжелых шагов, его отец пошел куда-то вправо. Наверное, там была кухня.