– Отпустите рукоять, детектив, – приказал Минноу. Рейф тут же выполнил приказ. Тело гудело от напряжения. Дым понемногу стал рассеиваться. Трое всадников галопом удирали прочь.

Рейф издал победный клич и, обернувшись к профессору, сказал:

– Вы сотворили прекрасную боевую машину, Минноу.

Опустившись на вращающееся сиденье, Рейф, повернув рычаг, развернулся и посмотрел в перископ. Вдали светились огни города.

Глазго. Рейф вытащил стопку телеграмм и отыскал зашифрованный адрес безопасного дома. Дом 19 «Б» на Освальд-стрит. Агенты Отдела расследований, работавшие под прикрытием, обеспечат их крышей над головой, а затем помогут безопасно выбраться из города. Рейф мечтал об уютном номере в отеле в тихом районе. За последние двое суток он практически не спал, и все, о чем он мог сейчас думать, это о ванне, о кровати и о глотке спиртного. Рейф сглотнул и вспомнил, как сильно ему хочется пить.

– Профессор Минноу, у вас, случайно, не найдется чего-нибудь попить?

– Расслабься, парень. Подбрось угольку в топку, и я пришлю к тебе барышню с наградой за труды.

Рейф скинул пиджак и забросил уголь в печь. От печи к котлу протянулось множество труб разного диаметра. Рейф догадывался, как работает машина. Внутри горизонтального цилиндра располагались поршни, приводимые в движение паром, а поршни, в свою очередь, передавали крутящий момент на колеса железного монстра. Рейф смахнул пот со лба рукавом.

– Настоящее чудо.

– Большое спасибо за комплимент, Рейф. – Фанни просунула голову в люк. В одной руке она держала бутылку с виски, в другой – металлическую канистру.

Рейф протянул руку за канистрой.

– Вода?

– Боюсь, что вода тепловатая, но и на том спасибо. – Рейф жадно пил, запрокинув голову, потом плеснул воды на лицо. Фанни прислонилась к двери люка. – И снова, детектив Льюис, я должна благодарить тебя за то, что прожила еще один день.

Рейф усмехнулся.

– Я тут ни при чем. Все – эта машина. Настоящий зверь. Завтрашний день военной техники. И лично я очень рад тому обстоятельству, что профессор Хэмиш Малвэни Минноу на нашей стороне.

– Колоритный персонаж, этот профессор, – заметила Фанни, с любопытством заглядывая в отсек. Рейф взял ее за руку. – Пойдем, почувствуешь себя пулеметчицей. – Не обращая внимания на ее протесты, Рейф забрался на сиденье и усадил Фанни к себе на колени. Положив ее руку на гашетку, он отпустил рычаг.

– Смотри в прорезь прицела.

Пока Фанни выбирала цель в кромешной темноте, Рейф повернул турель.

– Вот здорово! – восхищенно воскликнула Фанни. – Ствол может делать полный поворот?

– На все триста шестьдесят градусов, лейтенант, – шепнул ей на ухо Рейф. Она подпрыгнула и случайно выпустила очередь по невидимой цели на обочине.

– Простите, профессор, Фанни слегка увлеклась. – Рейф убрал ее руку со спускового механизма картечницы.

Фанни ткнула его в бок.

– Не передергивай. Это все ты виноват – шептал мне на ухо. – Фанни соскользнула с его колен. – Мне щекотно.

– Не уходи, – попросил Рейф, не отпуская ее руки. – Отдохни минутку. – Он прислонил ее к себе.

Откинувшись затылком на грудь Рейфа, Фанни обернулась через плечо.

– Ладно, но только минутку. Потом я должна вернуться к профессору Минноу, я обещала ему помогать.

– Зови меня Хэмиш, детка, и отдыхай столько, сколько нужно, – прогремел у нее над ухом голос профессора – над головой Фанни висел рупор. – Дорогу сейчас видно хорошо – спасибо реке. Детектив Льюис, поверните турель на северо-запад и посмотрите, что там происходит. – Рейф высвободил рычаг сбоку от сиденья и повернул маховик.

– Посмотри, Фанни, как красиво, – тихо сказал Рейф. Река Клайд серебристой лентой вилась по темной долине. Впереди их ждал поворот, и дальше дорога протянулась вдоль широкого русла.

– В Лондоне я часто возвращался домой со службы вдоль Темзы. Это напоминало мне дом – тропинка вдоль канала между озером и нашим любимым парком с оленями.

Голова Фанни покоилась у него на плече.

– Рейф?

– Что? – Его дыхание приятно щекотало кожу на виске.

– Я хочу попросить у тебя прощения за то, что случилось на дороге. За то, что колотила тебя и кричала, ну, в общем, ты понимаешь.

– Я вполне оправился, Фанни.

– Все это время ты был так добр ко мне, так участлив, что я подумала…

– Что?

– Что ты заслуживаешь награды.

Рейф развернул ее к себе лицом.

– Может, ты скостишь мне наказание?

– О да, но только… – Брови ее вновь сошлись к переносице. – Я еще не до конца тебя простила.

– Очень надеюсь, что своим старанием добьюсь от тебя полного прощения к тому времени, как мы доберемся до Лондона. – Рейф украдкой ее поцеловал разок, потом другой.

– Рейф, когда мы доберемся до Глазго, я отправлюсь домой, в Эдинбург. Ты волен поступать так, как считаешь нужным: охотиться за злодеями в костюмах пасторов или за таинственным обладателем инициалов БВМ, если таковой действительно существует в природе… – Фанни сдвинула брови.

– Рейф, в прошлом году мне довелось встретиться с одним странным мужчиной. Я видела его только раз. Он выступал перед рабочими, устроившими несанкционированную забастовку. Кажется, его звали Беллкорт Мэллори. Может, у него есть второе имя на букву «В»? Отец назвал его психом.

Фанни почувствовала, как пульс Рейфа ускорился.

– Фанни, да это же прорыв в нашем деле, не иначе!

Она откинула голову ему на плечо.

– Он был похож на косматого медведя, и еще, когда он говорил, у него на губах выступала пена. Мистер Мэллори совсем не похож на человека, способного организовать охоту на самых выдающихся промышленников страны.

– Но если предположить, что он сумел собрать вокруг себя сплоченную группу таких же психов, ополчившихся против прогресса…

– Не группу, а армию. Сомневаюсь, – презрительно хмыкнув, заметила Фанни.

– Армию сумасшедших, задумавших избавить мир от бездушных машин, уничтожив их создателей. – Рейф потерся о ее макушку колючим подбородком. – В этом абсурде все же есть… логика.

– Вот в чем нет никакой логики, так это в том, что из-за одной меня опасности подвергаются невинные люди. Я уже не говорю о той обузе, что я взвалила на тебя…

– Фанни!

– Защищая меня, ты ставишь под удар себя. Тебе грозит опасность, и еще какая! Я вернусь в Эдинбург, найму охрану, забаррикадируюсь у себя дома и пережду, пока весь этот кошмар не закончится.

– Ты этого не сделаешь.

– Нет, сделаю.