— Слушай, а почему бы нам не устроить для них свидание вслепую? К примеру, ты говоришь ему, что у тебя есть кое-кто на примете, а я говорю то же самое Аве, а потом они встречаются…

— И мы обе получаем по первое число — за то, что вмешиваемся не в свое дело.

Джози вздохнула.

— То же самое сказал мне Картер. Что ж, я даю им еще шесть месяцев, а затем беру всю ответственность на себя. Помочь тебе одеться?

— Да нет, я справлюсь.

— Слушай, только между нами, — наблюдая за тем, как Фиби одевается, Джози решила, что та и в самом деле стала двигаться намного свободнее. — А как ты вообще себя чувствуешь — не физически, а морально?

— Все в порядке. Мне известны симптомы посттравматического стресса. Было несколько неприятных снов. Но это естественно.

— Обычно стресс так и рвется наружу, если ты вынужден прятать эмоции, чтобы не потревожить близких.

— Я знаю, как избавиться от неприятных эмоций. Не тревожься за меня. На следующей неделе я возвращаюсь к работе. Это поможет мне справиться со стрессом.

— Ну, хорошо. Позвони, если вдруг понадобится помощь.

Чтобы доказать себе и своим близким, что дела идут на лад, Фиби постаралась одеться с некоторой тщательностью. Ярко-голубой цвет рубашки взбодрил ее настолько, что она решила потратить некоторое время на макияж. Начав краситься, она понемногу вошла во вкус, особенно когда увидела, что с помощью косметики можно сделать синяки не такими заметными.

К тому моменту, когда она наконец спустилась вниз, в кухне уже было полно женщин. И Фиби ничуть не огорчилась, когда ее отправили во двор — погреться на солнце вместе с Картером и Карли.

— Мама! — бросилась к ней девочка. — Мы играли, и я была круче!

— Вот оно что.

— Это нечестная игра, — попытался оправдаться Картер.

— Он всегда так говорит, когда проигрывает, — пояснила Карли. — Хочешь поиграть с нами?

— Прости, детка, но я пока не готова. Давай подождем до следующей недели и тогда посмотрим, кто будет круче. Лучше иди попрактикуйся.

— Пойду выпью лимонаду, хорошо? Мне пришлось здорово потрудиться, чтобы обыграть дядю.

И Карли, ехидно улыбнувшись Картеру, устремилась к дому. Фиби со вздохом опустилась на скамью, кольцом окружавшую маленький фонтанчик.

Отсюда она могла не только любоваться розами, но и вдыхать их чудный запах. Прислушиваясь к тихому пению птиц, Фиби смотрела на ромашки и тимьян, пробивавшиеся в трещинах между плитами. Вокруг маленького бассейна для птиц цвели нежные фиалки.

Здесь, на небольшом пространстве дворика, Ава создала нечто вроде личного святилища, воздух которого был напоен ароматом оливковых деревьев.

— Боже, как хорошо сейчас на улице!

— А Джози не против, чтобы ты сидела здесь?

— Да нет, все в порядке.

Картер сел рядом на скамью, осторожно обнял Фиби одной рукой.

— Что поделаешь, мы все еще беспокоимся за тебя.

Фиби склонила голову ему на плечо.

— Нам всем пришлось нелегко, но больше уже нечего бояться.

— Я в свое время долго не мог оправиться от пережитого страха.

— Ты же был тогда совсем еще ребенком.

— В принципе это не играет никакой роли, и ты сама это прекрасно понимаешь. Ты присматривала за мной тогда, а потом еще долгие годы защищала меня от нападок тетушки Бесс.

— Старая ведьма… Конечно, не очень-то благодарно с моей стороны, если учесть, что сами мы сидим в ее милом дворике, пока другие готовят на кухне пироги и прочие вкусности.

— Это дворик Авы, — возразил Картер.

— Ты прав, — с улыбкой заметила Фиби. — И даже в то время, когда здесь властвовала тетушка, это все равно был дворик Авы. Только подумай, какой она была молоденькой — гораздо моложе, чем мы теперь, — когда начала работать здесь. Кажется, ей только-только исполнилось двадцать два. А ведь она с этим справилась, смогла выстоять перед тетушкой Бесс.

— Тебе тогда вообще было двенадцать. И ты до сих пор присматриваешь за нами. Она знала, что ты не сможешь уехать отсюда — из-за мамы. Она могла бы оставить этот дом маме, после всего, что та для нее сделала. Но она предпочла повесить его на тебя. Фактически заперла тебя здесь.

Не было смысла отрицать то, что являлось неприкрытой правдой. Но день сегодня был так хорош, что Фиби не хотелось предаваться горьким воспоминаниям.

— Заперла в этом чудесном доме, где моя дочь живет как в раю. И это ты называешь жертвой?

— Это и есть жертва. Мне ты позволила уйти отсюда.

— Не слишком далеко, — она крепко сжала его руку. — Не думаю, что мне удалось бы справиться с этим, если бы ты был где-то далеко.

Улыбнувшись, он коснулся губами ее волос.

— Думаю, я бы очень скучал… Но я хочу сказать тебе кое-что. Я и не знал, как сильно я хочу уехать отсюда, пока действительно не нашел себе другое жилье. Но у тебя-то вообще не было шанса.

— Ну почему? Я ведь тоже немало пожила на стороне. Сначала колледж, потом Квантико. Потом это неудачное замужество. Я рада, что вернулась сюда. И что мне нравится больше всего, так это то, что я могу сидеть здесь, пока три другие женщины готовят субботний ужин.

— Это потому, что повар из тебя весьма паршивый.

— Ну почему паршивый? Скажем так, ненадежный.

— Ненадежный до ужаса.

Рассмеявшись, она толкнула его в бок.

— Кто б говорил. Тебе достаточно войти в кухню, чтобы еда подгорела.

— Вот для таких, как я, и придумали доставку пиццы на дом. Ну а тебе достаточно правильно разыграть карты с этим богатым парнем, чтобы навсегда избавить себя от необходимости готовить. Наверняка у него есть целый штат поваров.

— Только послушайте его, — она еще сильней пихнула Картера в бок. — Разыграть мои карты. К тому же вряд ли он успел обзавестись штатом поваров.

Тут она на мгновение нахмурилась. Вообще-то откуда ей знать? Может, у него и в самом деле была прислуга.

— Смотрю, он опять прислал тебе цветы. Такое чувство, что в гостиной их теперь несколько тысяч.

— Всего-то большой букет сирени. И как же чудесно он пах!

— Похоже, ему нравится делать красивые жесты.

Картер, прищурившись, кивнул в сторону кухни:

— Если б ты видела, как Джози посмотрела на меня, когда увидела этот букет. Парни, которым нравятся делать красивые жесты, вынуждают других парней поступать так же. И теперь мне придется принести домой цветы — как если бы я сам об этом думал.

— И ты еще рассчитываешь на мое сочувствие? Тебе и в самом деле следовало об этом подумать.