что жадно осматривает ее очертания, и это заставляет мужчину дышать глубже, чем при обычном плотском желании женского тела.

"Это совершенно другое чувство. Меня к ней словно лозой привязывает намертво… Сейчас… Прямо в эту минуту…" — шепчет в мыслях Всеслав, смотря на то, как Станислава тянет с бортика бассейна банное полотенце.

Видимо отравление ещё не прошло, потому женщина, очевидно чувствует слабость. Она поскальзывается на камнях бассейна, чем вынуждает Всеслава обхватить её и взять на руки, поднимая из воды.

Станислава тут же замирает в руках Всеслава и колко бросается цепким взглядом в мужчину, цепляясь тонкими пальцами за его плечи. Её взгляд напуган, но дерзок, и Всеслав замечает не только это. Но и то, как на лице чужачки проступает та самая ехидная и злая маска, которая естественно выливается в её умение огрызнуться с особой любовью к этому.

— Пусти! — шипит, а Всеслав только крепче сжимает её в руках, продолжая наблюдать за дикостью этой особы, — Отпусти меня!

Руки мужчины начинают впитывать жар от её тела, который будто сочится из кожи Стаси. Это приносит Всеславу настолько приятные ощущения, что он лишь сильнее прижимает женщину к груди. Смотрит в её злое и хмурое лицо, делая первый шаг по ступеням и выходя из воды с ощущением, как Стася дрожит ещё сильнее.

— Всеслав! — Станислава начинает брыкаться, но в том состоянии общей вялости и болезненности, она не может никак противиться мужчине, и он это знает.

— Угомонить! — всё же гортанно отрезает Всеслав и бросает злой взгляд на Стасю, который непонятным образом теплеет тут же, как он встаёт у входа в палаты, отданные ей.

"Горячая… Даже после ледяной воды, она горячая как самый обжигающий очаг…" — Всеслав переступает порог красивой спальни в светлых тонах и пройдя ещё ничтожных пять шагов укладывает женщину в постель.

— Так значит, — шепчет Станислава, а мужчина замирает, когда её рука вдруг резко сжимает его плечо.

Сама чужачка прячет взгляд от наготы мужчины, и того, что явно намекает ей о реакции Всеслава на её внешний вид.

— Что? Спрашивай? — шепчет в ответ в темноте комнаты Всеслав, а Стася кривясь, но поднимает взгляд на его лицо:

— Те комнаты дальше… И эта…

— Крыло княжеской четы, Станислава. Это покои княгини. И это всё, что тебе нужно знать! — отрезает огрубевшим от желания голосом мужчина и разворачивается чтобы уйти.

Он понимал, что поступает опрометчиво принося эту женщину опять в такие комнаты. Но в момент нападения нет ни единого места в твердыне, более защищённого, чем этот уровень форта. Всеслав замирает в проёме выхода из палат княгини, но уверенно делает новый шаг с мыслями:

"Если я не покину это место сейчас, то дурман этой женщины проникнет в мою кровь настолько, что я действительно силой заставлю её остаться… и уже не из-за сына…"

4.2

В доме горца всегда пахнет сухими травами, а в щелях между деревянных балок прихожки завывает горный ветер. Он приносит утреннюю свежесть, поднимает пыль на тканых коврах, цвета красного, да узора черного.

Силой гор искрится каждый предмет, а черный ястреб гордо восседает на старой ветке красного дерева, которое подобно символу этих гор, выглядит как кровавый сук, покрытый смесью и очищенный от грубой черной коры, которая скрывает его истинный цвет.

— Дедок Фалько, — Даниил провел пальцем по столу усыпанному чашками да черепками, — Знахарь, — поднял голову и прошёлся взглядом по фото и портретах нескольких стариков в гуцульских киптарях, — Колдун и мольфар, которому примерно восемь десятков лет…

Рука Даниила замерла на старом потрёпанном фолианте — грубой книге с пожелтевшими от времени страницами да с черной жёсткой обложкой и переплётом.

— Так мне тебя описали в сельской долине. Однако… — Даниил встал в пол-оборота и посмотрел на парнишку, который был младше него, — …встретил я не старика, а молодого мольфара с силой почти равной моей. Парнишку ведуна, который может смотреть глазами любого из диких животных. И это… — Вершигора повернулся к Фалько всем телом и закончил, — …наводит на мысли.

— Мысли, думы, домыслы, предположения, предостережения и… — парень снял грубый капюшон с головы и ухмыльнулся, сверкнув своими пепельными волосами в солнечном свете от окна, — …подозрения. Не так ли, княжеский мольфар? Колдун из самого сильного и могущественного княжеского рода, который веками правил в этих землях. Хотя не совсем… — Фалько хмыкнул и развел руками, — В этих, но не в этой реальности. Немного в другой. В более кровавой, холодной и беспощадной. Не так ли, ставленник Вершигора? Ты знаешь, кем бы сейчас был?

Даниил напрягся и осмотрел Фалько более пристальным взглядом, но виду не подал, а мольфар тем временем продолжил.

— Я видел твой трон, Вершигора. Широкий каменный постамент, высеченный прямо в скале, посреди тронного зала дворца, выстроенного в скалах этих гор. Правда… Опять не этих, а трон уже не твой. Вы сами, как трусы сбежали тридцать лет назад…

Парнишка не успел закончить, как его же кнут сам обмотался резким порывом вокруг его шеи, сдавив и вынудив Фалько захрипеть, схватившись за него руками. Молодой колдун казалось посмотрел в глаза самой Моране, когда встретился взглядом с княжеским мольфаром.

"Сильный гад! А в своем мире равного ему наверное и вовсе не сыскать… Надо быть осторожнее…" — мелькнула мысль в голове Фалько, а Громовец заклекотал тут же, как его хозяин применил силу, чтобы освободиться.

— А без этих штучек… — Фалько сделал глубокий вдох и откинул плеть, — Без этого нельзя обойтись? Я итак знаю, что ты можешь меня прикончить только призвав богиню, которой служишь, Вершигора.

— Рад, что ты понимаешь степень своей же глупости, которую совершил, — Даниил холодно усмехнулся, а затем поправил манжеты плаща, бесцеремонно подвинув игрушки парня на столешнице, чтобы упереться корпусом о стол.

— Ты не пройдешь в холодный мир без жертвы и ты это знаешь, Вершигора, — Фалько снял плащ и бросив его на деревянную лавку под окном, налил себе черничного вина из кувшина на столе.

— А ты стало быть на мой трон смотрел, попав туда просто так? — Даниил приподнял бровь, заметив как рука Фалько дрогнула с зажатым в ней глиняным стаканом.

— Нет, — Фалько злорадно ухмыльнулся вспомнив момент исчезновения девицы и княжича.

Его молчание стало давить, а Даниил уже больше терпел парня, чем хотел что-то от него узнать. Однако продолжал молча ждать и не выказывать своего сказочного негодования, вызванного идиотским поведением паренька.

— Это ты убил психолога? — Даниил выпрямился и решил всё-таки прекратить этот цирк, — Ты проткнул женщину мечом, прежде призвав грозу, а потом заплатив за переход Перуну. Но…