— В этом доме, сэр, мы не очень-то гонимся за условностями, — приветливо кивнула Фанни. — Нынче выдалолась на редкость холодная ночь. В такой холод не стоит шататься под открытым небом, и я готова принять вас всех. Входите, места хватит. Конечно, придется потесниться — зато быстрее согреетесь.

— Заходи, Порция. О Пенни кто-нибудь позаботится, — велел Руфус, и девушка неохотно подчинилась, чувствуя себя крайне неловко оттого, что кому-то придется выполнять за нее грязную работу.

Пленница оказалась в просторной комнате, где вся мебель состояла из длинных столов со скамьями, а в противоположных концах жарко пылали два больших очага. За столами, уставленными кружками с элем и кувшинами с вином, расположились женщины и несколько мужчин. Вдоль всей комнаты тянулась галерея, на которую поднимались по деревянной лестнице. С потолка свисали лампы, а на столах горели дешевые свечи. В спертом дымном воздухе стояли запахи свечного сала, прогорклого жира, пролитого вина и эля и жарившегося на очаге мяса. Но самое главное — здесь было тепло.

Порция скинула с себя плащ Руфуса и свой собственный. Удивительная рыжая шевелюра ослепила всех.

— Господи прости, девка в штанах! — вырвалось у Фанни. — Руфус, она тоже пленная или твоя шлюха?

— Ни то и ни другое, — отрезал Руфус, освобождаясь от плаща. — Фанни, дай ей поскорее выпить, она едва живая от холода. — С этими словами он поспешил назад, к двери. — Я сейчас вернусь. Нис, нужно раздобыть лежанку для раненого.

Оба командира вышли в ночь, и Порция превратилась в предмет грубого любопытства и оценки для сидевших за столом женщин.

— Ну что ж, малышка, ступай поближе к огню. Ты же белая, как привидение. Сроду такого не видывала. — Фанни ласково подтолкнула гостью вперед. — Люси, налей-ка ей кружку вон того бургундского. Оно живо заставит порозоветь эти щечки.

— Навряд ли, — заметила Порция, однако кружку взяла. Как ни странно, она вдруг почувствовала себя как дома, и с первым же глотком вина тоска усилилась. Казалось, еще миг — и Порция услышит чересчур громкий от выпивки голос Джека, который заигрывает с очередной потаскушкой с низким вырезом на платье, но при этом не забывает каждый раз разбавлять водой вино, прежде чем подать его сидящей рядом дочке, созерцавшей эту сцену с сонным равнодушием. Как много ночей ей пришлось провести в подобных заведениях, подремывая у очага или прямо на полу под столом, в то время как Джек ублажал себя. За эти годы она успела подружиться со многими представительницами самой древней профессии, а в последнее время даже отвергнуть несколько предложений присоединиться к обществу женщин, которых одевали и кормили намного лучше ее.

— Ты, наверное, какая-нибудь нищенка, верно? — дивилась Фанни. — Или приходишься Декатуру родней?

— Нет. — Порция уже выпила вино. Онемевшие конечности начали оттаивать, и возобновившееся кровообращение причиняло немалую боль.

Фанни не успела продолжить расспросы — с шумом распахнулась дверь, и появились Руфус с полковником, тащившие лежанку. За ними в комнату повалили солдаты, поддерживая раненых товарищей и весьма цветисто выражаясь по поводу разницы между лютым холодом снаружи и благословенным теплом внутри.

Порцию поразило, с какой легкостью сошлись все эти люди — такое братство не нарушить никакими политическими уловками. Все они вышли примерно из одинаковых слоев общества. Но гражданская война перевернула привычный уклад жизни, и им пришлось .покинуть свои фермы и мастерские, чтобы вместе сносить ужасы кровавой зимней кампании. Завтра они снова разделятся на победителей и пленных, но нынче вечером все они одинаково радовались избавлению от лютого холода. Кружки с вином и элем пошли по кругу, а глаза оживленно заблестели при виде женщин, готовых присоединиться к их веселью.

— Эй, Дуг, возьми-ка вот это, чтоб твоя дудка не рассохлась! — воскликнул один из шотландцев, подавая волынщику полную до краев кружку. — Уж больно забористо ты на ней играешь, парень!

— Ага, — добродушно согласился Дуг, осушив кружку единым махом. — И буду играть еще забористее, ежели набью чем-нибудь брюхо. У меня все кишки слиплись.

— И не только у тебя, — пробурчала Порция.

— Девочки, а ну на кухню! — И Фанни повелительно щелкнула пальцами. — Пока их не накормишь, не добьешься толку!

Хихикая и весело перекликаясь, женщины скрылись за задней дверью, и в тот же момент в комнату с новым порывом ледяного ветра вошел костоправ. В раненого на лежанке пришлось влить немало бренди, прежде чем он перестал стучать зубами и смог вытерпеть боль от вправляемых костей. Затем коновал осмотрел наложенный Порцией жгут, заново перевязал рану на руке и важно сообщил, что этот солдат вполне доживет до настоящего лекаря в Ньюкасле… если только ему не станет хуже. После чего достойный малый пристроился с кружкой у очага, намереваясь приятно скоротать вечерок.

Порция набросилась на жареного гуся с картошкой и печеные яблоки. Впервые с тех пор, как она попала в замок Грэнвилл, пища доставляла девушке такое наслаждение. И дело было вовсе не в скудости стола у Като — просто царившая там атмосфера так накалялась под пристальными и надменными взорами Дианы, что кусок не лез в горло. Порция не сомневалась, что именно эта атмосфера была причиной постоянных болей в желудке у Оливии.

Зато теперь она могла ни о чем не думать, кроме превосходной еды, и отдавала ей должное, нисколько не стесняясь и отрываясь от тарелки только для того, чтобы глотнуть еще вина. Она настолько увлеклась, что не замечала, как следит за ней Руфус с противоположного конца стола.

Впрочем, Руфус и сам не отдавал себе отчета, что не спускает глаз с Порции. В отличие от Уилла и Фанни. От взора расторопной хозяйки не ускользала ни единая мелочь, происходившая под ее крышей, и тем более жгучее любопытство снедало ее при виде столь необычного поведения Декатура. Еще никогда прежде она не замечала у Руфуса такого взгляда. Он казался едва ли не ошарашенным.

— Волынщик, давай музыку! — крикнул кто-то, когда пустые тарелки были отодвинуты, а кружки наполнены вновь. — Пора и поплясать!

— Ох! — Дуг с покорной улыбкой встал из-за стола. — Смотри не забывай подливать в мою кружку — и тогда я буду играть хоть до утра! — Не тратя времени даром, он накинул на плечо лямку волынки и заиграл «Веселого Гордона». Пары с нетерпеливыми выкриками тут же образовали широкий круг.

Музыка сдернула Порцию со скамьи, как нитки кукольника — марионетку. Присматривая партнера, она заметила, Как возбужденно притопывает ногами Уилл. Девушка ухватила его за руку и вытянула за собой в круг. Поначалу он опешил, но вскоре забористая мелодия захватила и его. Уилл принялся кружиться и подпрыгивать вместе с остальными.

Руфус, не выпуская из рук кружку, вальяжно развалился на скамье, следя за танцорами. Он невольно подумал, что Порция напоминает свечку: стройное легкое тело, увенчанное пышной пламенной шевелюрой невероятного рыжего оттенка. И танцевала она отменно. Волынщик мастерски перешел к наигрышу бешеного шотландского рила, и Уилл со своей партнершей продолжили пляску.