— Подумал, тебе будет лучше без меня.

— Чего? — вытаращила я глаза, ну это он полную чушь сказал. Он пожал плечами.

— Ты хорошая девочка, Саш, а хорошим девочкам ни к чему портить себе жизнь и связываться с плохими парнями.

— Это ты плохой? Всего-то сколько там? Три или четыре человека?

Саша все-таки рассмеялся, я тоже, хотя и немного нервно.

— Так ты не пришел, чтобы жизнь мне не портить? — снова вернулась к теме. — Ты нормальный вообще? Я вся извелась за эти дни!

Я пнула его кулаком в грудь.

— Чего только не надумала уже, а он вон чего!

Пнула еще раз, Саша не двигался, стоял, разглядывал меня. Я шмыгнула носом, все эти дожди совершенно не способствуют моему здоровью.

— Тогда почему передумал?

— Потому что понял, что не могу без тебя.

Вот так просто. Блин, умеет человек отвечать, когда захочет! Я даже на мгновенье забыла, почему собственно убежала из этого ужасного кабаре.

— Не можешь? — повторила зачем-то. Все, мозг поплыл, по ходу. Я снова шмыгнула.

— Не могу. Ты самая вздорная, вредная и язвительная девчонка на свете…

— Эй, ты точно это хотел сказать?

— … Но я люблю тебя.

Вот тут я выпала в осадок. Почти в прямом смысле. Аж колени задрожали. Так мне еще в любви не признавались. Если уж на то пошло — мне вообще в любви никогда не признавались. Да и я тоже. Боже мой, он только что сказал, что меня любит! Саша любит меня! Уместно будет сейчас заорать от счастья?

Я выдавила улыбку, заморгала так часто, что капли с ресниц полетели в стороны.

— Но если ты захочешь уйти, я пойму, — добавил Саша. — Я не хочу тебя обманывать. Ты должна понимать, на что идешь.

Он замолчал, ожидая от меня вердикта. Да уж… На что я иду? Какая жизнь может быть у такого, как Саша? Да мы вообще-то плавали, знаем. Сняли, так сказать, самые сливки с происходящего. И что — разве тогда меня это отпугнуло? Вовсе нет.

Меня тянуло к нему сразу, с первого взгляда, когда только увидела его в кресле, и улыбочку это его, прячущуюся в уголках губ. Я хочу ее целовать каждый раз, когда вижу. И взгляд его лукавый, который разжигает во мне огонь, доселе мной не веданный. И нежность, с которой он держал меня за руку, когда мы гуляли по городу. И разговоры обо все на свете. И страсть, сметающая все преграды, которые есть между нами.

Я снова посмотрела на Сашу. Сейчас его взгляд был ожидающим и серьезным. И родным, родным и безумно любимым. Я улыбнулась, стерла тыльной стороной ладони слезы вперемешку с дождем, а потом взяла и запрыгнула на Сашу.

Он этого не ожидал, хорошо, что поймал. Честно, хорошо, а то бы сейчас стонала на асфальте с ободранным локтем и синяком на копчике. Такой романтичный момент был бы испорчен. Я обхватила Сашу покрепче руками и ногами и прошептала на ухо:

— Я тоже тебя люблю.



— И все-таки, почему не Ямайка? — поинтересовался Саша, усаживаясь в машину. — Ты же мечтала там побывать.

— Кто тебе такое сказал?

— Мне поведал об этом дух растафара, — Саша напустил в голос таинственности, я показала ему язык.

— Куба тоже неплохо, — заметила, глядя в окно, — и Ямайка недалеко, мне этого достаточно.

— Нет, причина в чем-то другом… Пока не расскажешь, свадьбы не будет.

Я фыркнула, поворачиваясь к нему.

— А зачем мы тогда летим на Кубу?

— А что, хорошо проведем время. Думаю, никто не обломается. Если хочешь, я возьму лодку и буду грести до Ямайки, не покладая сил.

— Что, так соскучился по своей «первой любви»? — не удержалась я и ляпнула, взяв два последних слова в кавычки пальцами.

— Ах вот оно что, — протянул Саша и откинулся на сиденье, посмеиваясь. — Откуда ты узнала?

— А я и не знаю, больно надо. Но я же не дура, и умею сводить концы с концами. Помнишь, вы тогда с отцом говорили? Он и сболтнул, что спас тебя от ямайской любви.

Саша рассмеялся теперь уже от души.

— Да не было там никакой любви.

— Только страсть, как с Любой? — не удержалась я.

Саша вздохнул, качая головой. Ну да, кто о былом вспомнит, тому… что-то там долой. Глаз вроде. Хотя при чем тут глаз? С другой стороны, сколько он мне нервов истрепал тогда этой своей… Да и она тоже. А потом взяла и свалила к этому Всеволоду Белому, окрутила ведь мужика, а. Все-таки любит она бандитов, что тут скажешь. Но вкус есть, не поспоришь. И ловкость опять же. Коза, но молодец.

— Да там и страсти не было, — Саша почесал щеку, видимо, предаваясь воспоминаниям. — Я десять лет работал на отца, а потом не выдержал и сбежал. Долго этот план вынашивал, деньги копил, документы, искал отходные пути. Поначалу это было нереально — первые два года я вообще провел на военной базе в ежедневных тренировках. Сил хватало только на то, чтобы упасть и уснуть после них. Потом отец подключил меня к своим делам. Сначала по мелочи, позже я стал постоянно прикрывать его. Он хотел, чтобы со временем я занял его место.

Саша замолчал, а я покусала губу. Я не поднимала сама эту тему, потому что понимала, что она болезненная для Саши, ему тоже не хотелось откровенничать. До сего момента. Но интерес-то у меня никуда не пропал за эти семь месяцев.

— А я хотел просто жить, — усмехнулся Саша, — хотел путешествовать, смотреть мир. Но в итоге завяз в криминале. Чем больше я на него работал, тем больше понимал: в конце концов я просто не смогу соскочить, даже если захочу. Я знал, что он бы меня не отпустил, потому сбежал. Отец этого не ожидал, наверное, благодаря этому мне и удалось. Я шатался по миру, потом осел на Ямайке. Не из каких-то личных привязанностей, просто мне казалось — это достаточно далеко, и мне там было комфортно. После стольких лет затворничества я наконец добрался до жизни, наверное, я выглядел дико для них, — Саша рассмеялся, — русский с ошалевшими глазами. Были женщины, не буду спорить, но немного. Меня не тянуло в разгул, и если честно, мне темнокожие девушки как-то не очень. Я помогал местным, купался и читал книги. Тогда же пришел к Богу… А потом случилась эта дурацкая история.

— Вот как даже. А она знает, что ты о ней так отзываешься?

— Понятия не имею. Она была замужем.

— Я смотрю, ты себе не изменяешь, — не удержалась я. — Это какая-то психологическая проблема уже.

— Нет никакой проблемы. И любви никакой не было. Вообще ничего такого. Там были местные богачи, можно сказать, своя мафия. И один из них украл себе белую жену.

— Что значит украл? — вылупила я глаза.

— То и значит. Девушка в восторге не была, и единственное, чего хотела — сбежать.