Но эта страсть не относилась к галецию Вантерфулу. Она никак не относилась к тем чувствам, что я испытывала к преподавателю. Эта страсть являлась порождением моего пламени. Именно оно толкало меня на безумные желания, которые пока мне удавалось подавлять.

Я жила в доме мужчины, что был мне симпатичен. Я ночевала в соседней с ним спальне. Иногда я просто сходила с ума и искренне радовалась тому, что пока не перешла черту. Это был один из тех двух нюансов, которые я считала незначительными. Я действительно была готова с ними мириться, но…

Иногда это было почти невозможно.

— Мне тебя мало, Лиция, — шумно дышал он, упираясь лбом в мое плечо, пока я старалась унять жар, вызванный даром огня.

В моих венах тек настоящий костер, жидкая лава, что разносила пульсацию по всему телу. Я контролировала свой огонь, да, но не в таких ситуациях. На данный момент меня душили, почти разрывали эмоции. Отчего-то отчаянно хотелось разреветься, хотя причин для этого не было совершенно. Копаясь в себе, я почти не слышала Истола, а он продолжал говорить:

— Ты должна проводить все вечера здесь, со мной.

— Галеций Вантерфул… — пыталась я заставить его замолчать.

— Прекрати называть меня так!

Вздрогнув от тона его голоса, я прикусила язык. Меньше всего мне хотелось ругаться с ним и выяснять отношения. Сейчас я жалела, что сразу не ушла, а теперь было поздно.

— Прошу, называй меня по имени, — выдохнул мужчина, стараясь успокоиться, беря под контроль свою злость.

— Не могу, — ответила я честно.

— Почему? Из-за мальчишки Лугстара? — голос преподавателя снова стал требовательным.

— Его отец…

— Его отец может прогуляться до кладбища! — психанул Истол.

Я в долгу тоже не осталась:

— Я не могу, понимаете? Не могу думать ни о чем другом, как о смерти Фалдруда и естии, которую много лет скрывает Лугстар. Не могу думать ни о чем другом, как о том, кто мои родители. И о том, что меня могут казнить за преступление, которого я не совершала. Для меня эти вопросы, эти цели первостепенны.

— Но когда-нибудь все это закончится, — настаивал он на своем. — Я готов ждать.

— Я ничего не буду обещать, простите.

Попытавшись подняться с чужих колен, я в этом не преуспела. Еще миг промедления со стороны мужчины, и я бы воспользовалась своими чарами, чтобы высвободиться, однако этого не понадобилось.

С силой, до боли сжав мои плечи, Истол меня отпустил, позволил мне встать, прожигая взглядом синих, почти черных сейчас глаз.

Посчитав разговор на этом законченным, я хотела подняться наверх за другим меховым плащом, но была остановлена уже на лестнице.

— Павлиция, я прошу тебя держаться подальше от разбирательств. В управлении знают свое дело. Лучше потрать это время на учебу.

— Вы серьезно? — не сдержала я нервного смеха. — Вы действительно верите в то, что галеций Лугстар пытается доказать мою невиновность? Я на сто процентов уверена, что он с утра до вечера ищет доказательства моей вины.

— А при чем тут Астер Лугстар? Я говорил про галеция Браушта. У меня создалось впечатление, что он хочет быть на твоей стороне.

— Но делом занимается не он и даже не следователь. За него взялся лично Лугстар, — напомнила я, поднимаясь еще на несколько ступенек выше.

— Павлиция, ты его боишься?

Вновь обернувшись, я постаралась найти в своей душе честный ответ на этот вопрос, но он мне категорически не понравился. Ложь вырвалась раньше, чем я вообще осознала, что вру:

— Это пусть он меня боится.

Ложь всегда порождает ложь,

Которая камнем тянет на дно

— Эй, Лиция! — окликнули меня в холле первого этажа главного здания академии.

— Энаро, я спешу, — ответила я, ничуть не сбавляя шага.

Свернув к лестнице, быстро пересекла ступеньки, но сдаваться огневик не привык. Он нагнал меня у арки, за которой начинался стеклянный мост, ведущий к женскому общежитию. На стеклянные плиты мы ступили вместе.

— Ты в комнату? — как ни в чем не бывало поинтересовался парень.

Но меня ему было не обмануть:

— Ар, ты что-то хотел?

Тяжко вздохнув, остановившись, он взял меня за руку. Именно по этой причине я тоже остановилась, нервно поглядывая на противоположный конец моста. Я хотела встретиться с подругами в нашей комнате — подальше от любопытных глаз и ушей, но имела все шансы увидеть их уже здесь. Добрая половина оставшихся на выходные в академии студентов к этому времени медленно направлялась в сторону столовой на обед.

— Понимаешь… — явно подбирая слова, Энаро спрятал взгляд, но на миг все же стрельнул глазами, словно оценивая мою готовность его слушать.

— Вы с Леукусом, случаем, не родственники? — усмехнулась я, глядя на этого позера.

— Очень дальние, — неожиданно признался парень, а мои глаза округлились. — А что?

— Ты тянешь василиска за хвост с таким же усердием. Правда родственники?

Ар насупился, недовольно сдвинув брови к переносице. То ли он был недоволен тем, что я ему не поверила, то ли самим вопросом, но останавливаться на этой теме и дальше я не стала.

— Так что ты хотел? Только кратко, Ар. Я и вправду тороплюсь.

— Что подарить Бет на день рождения?

О том, что у Бетрии через неделю будет день рождения, я, к собственному стыду, не имела понятия. В последнее время мы общались крайне мало, что не делало нашу дружбу крепче. Скорее, наоборот, я все больше ощущала себя лишней в их с Риколой компании. У них появились общие темы для разговоров, основанные на совместном времяпровождении, а мне в таких беседах добавить обычно было нечего.

Посоветовав Энаро купить какое-нибудь растение в горшке — беспроигрышный вариант в качестве подарка для землевички, я поторопилась в женское общежитие, но в комнате застала только Риколу.

Девушка сидела поверх застеленной кровати и заплетала свои черные волосы в обыкновенную косу. Бледное лицо ее сегодня не было скрыто за толстым слоем броского макияжа — все же общение с Бетрией определенно шло некромантке на пользу.

Собственно, для моих вопросов присутствие Бет мне особо было не нужно, поэтому откладывать разговор в долгий ящик я не стала:

— Привет, ты приходила на прошлой неделе в Дом Покинутых?

Мой вопрос поставил Риколу в тупик. Удивление и непонимание легко читались на ее лице, а потому ответ на свой вопрос я узнала еще до того, как девушка открыла рот.

— Не приходила. Зачем мне это?

— Не знаю, — пожала я плечами, тяжело усаживаясь на свою кровать. — Может, хотела внести благотворительный взнос?