– Тише моя маленькая, тише. Поплачь. Я рядом. Слышишь? Больше ты никогда не будешь одна. Я всегда буду защищать тебя. Кричи, ругайся, кидайся, только не молчи. Не замыкайся в себе. Я рядом и всегда подставлю плечо, только позволь, милая моя, только позволь.

И продолжал целовать в макушку, гладить спину. Не знаю сколько времени прошло, я стала успокаиваться, и мерный стук сердца под ладонью начал дарить покой. Чувствовала напряжение Сорозова, но он держался, и за это я была ему благодарна. Почувствовав мое возвращение, просто перевернул нас на бок, скатывая меня с него и укрыв одеялом, поцеловал в последний раз.

– Спи родная, – последний шёпот, который я сегодня услышала.

Виктор

Дни до полнолуния были сродни помешательству. Мы открыто соблазняли друг друга днем, а по ночам я звал ее волчицу. Чувствовал ее, но так слабо, что она казалась призраком, плодом больного воображения. А по утрам снова моя Полька, ничего не заметившая. Почему они меня отталкивают? Пробовал дарить цветы, но не произвело нужного эффекта. «Спасибо», улыбка, но никакого таянья ледника. Даже маленькой капельки. Только шорты с каждым днем все короче и майки откровеннее. Иногда складывается ощущение, что у нее раздвоение личности.

Работу никто не отменял и сегодня специально уехал из дома раньше. Надо все успеть доделать. Вдруг мне удастся до них достучаться и будет просветление. Мне бы до волчицы добраться. А она уже сама с человеком договорится. Столько планов по ее завоеванию строил, но все прахом идет. И в отпуск не уйти, чтобы было больше времени наедине с красавицей.

Домой вернулся, как обычно. С порога уловил запах запечённого мяса. Ее стряпня мне очень нравится. Не знаю в чем дело. В парности, или она реально мастериться, но ресторанного не хочется больше. В жизни ей не признаюсь, но даже Женька заметил, что именно запекает мясо она так же, как и наша мама. Скорее бы у нас уже все наладилось, и им все рассказать. Они уже скоро доживут свою отведённую тысячу лет, осталось всего полтора столетия, и неизвестно, когда все закончится. Слишком поздно они повстречались, и выглядят уже довольно пожилыми. Настоящие дедушка и бабушка. И это еще младший не пристроен. Не хорошо. Пора исправляться. Остался один закономерный вопрос: как?

Переодевшись в черную футболку и светлые штаны, спустился на кухню, где она кашеварила. Заметил, что от меня в темном она всегда подвисает и восхищается. В белой футболке так не пожирает взглядом первые три секунды. Вот вам и моя маленькая уловка для того, чтобы радовать себя, через ее радость. Обидно. Вроде все нормально, а она на меня фырчит, претензии. Прямо спросил, что не так. Она мне «У подруги была».

И? Я что-то не понял. Если все дело в том, что она хочет возиться с маленьким, так я не против. Это малышка противится нашей связи, не я. Не в том причина? Вот дела. Я видите ли с каким-то не тем выражениях лица хожу. Да такое только при Егоре, потому что тоже не железный. Мне хоть где-то, хоть с кем-то надо расслабляться, сбрасывать маску. А когда обвинения перетекли в то, что я с другими самками зажигаю, потому что от меня их запахом несет, все, крыша поехала окончательно. Сегодня полнолуние, итак агрессия повышенная, еще и девчонка все усугубляет.

Все мое нутро требовало немедленно подчинения от самки. А как волк этого добивается? Показывая своей паре, где ее место. Схватил и начал жадно целовать, но она противилась, и какой-то момент заплакала от моего напора. Не могу вот так, по животному. Не могу. Хочу отдачи, хочу любви черт бы всех побрал. Стоило только начать утешать, просить прощения, как меня сбили с ног, отрывая от Полины. И кто? Макс, чертов, Вермутов. И брат рядом стоит с виноватым видом. Защищает он ее, его подопечная, да пошел ты в лес, герой хренов. Ты сам себя защитить не в силах, за то ее собрался. Да еще от кого, от пары?

А эта стерва? Еще и выйти попросила, ну ничего, я потом узнаю, о чем они говорили. Впервые пожалел, что в каждой комнате идеальная звукоизоляция. Когда этот гаденыш вышел, забирая брата, пошел к ней. Пытался поговорить, выпытать. Ноль эмоций. Даже ни одной эмоции от моего ора. А когда поставила мясо передо мной, просто махнул рукой. Она тупо меня не слушала, летала в своих мыслях. Это о чем надо было таком говорить?

В итоге до места забега ехали молча. Все время пытался достучаться до сущности любимой, но в ответ тишина. Снова. Искренне надеялся, что уж в забеге ее девочка захочет размять лапы, нет. Вероломно отступила, забрав детей вожака и Луны, чтобы они не беспокоились о их благополучии. Стиснув зубы, пошел к машине.

В доме Альфы она спокойно ориентировалась, особенно в комнате детей. Не стал лишь свидетелем. Помог купать, укладывать. И знаете, что? Мне понравилось. Не было страха брать смешные кулечки в руки. Может все дело в том, что они сильно подросли и не были теми крошками, что две недели назад. А родная? Она так потрясающе смотрелась с младенцем на руках, что я ярко представил себе эту картину в нашем доме, с нашей дочерью.

Белозаров заранее связался со мной по ментальной связи и попросил уходить, они на подходе. Тяжело вздохнув, она покинула карапузов. И стоило нам зайти в наш дом, не выдержал. Захотел ласки, близости. Но не от гнева, а чистой, доброй. Сначала все было хорошо, пока целовались у стены в коридоре. Не торопился, чувствовал ее капитуляцию. Значит не все потеряно. Это не просьба с ее стороны, но маленькая уступка. Долгожданный шажочек вперед, а не мать вашу, тысячный назад.

Только кто сказал, что все будет гладко? Надо было ей оставить это окно открытым. Поежилась моя хорошая от сквозняка, она слишком к ним чувствительна, должен заметить. И пока закрывал окно, буквально несколько секунд – этого хватило, чтоб между нами снова начала выстраиваться стена. Ладно, черт с ней с волчицей, мне бы человека удержать. Начал медленно раздеваться, и она зависла, жадно впитывая образ. Знаю, не качок, но ей это не нужно, ее устраивает и спортивность. Опустился на кровать, и стал стаскивать эти дурацкие джинсы, которые облепили ее, словно вторая кожа, подчеркивая все прелести фигурки. Убирая ненавистную ткань, целовал нежную кожу едва касаясь, больше щекоча. Нравится, чувствую, но не улетает, как пару минут назад, там, у дверей.

Попытки приласкать, погладить, зацеловать не давали должного результата и откуда не возьмись слезы. Слезы по щекам такой важной для меня женщины. Она никогда при мне еще Так не плакала. Да так надрывно, словно выплескивала всю ту боль, что копилась долгие годы. Это самая настоящая истерика, которая доводит до ступора, потому что не знаю, что делать. Неужели ее пробило из-за того, что не остановился? Моя настойчивость просто та самая точка невозврата, или она сама по себе способна довести до истерики?

Судя по тому, что мохнатая начала выбираться из укрытия и утешала свою хозяйку, это нервный срыв. Лег на спину, перетаскивая малышку на себя. Шептал нежности, целовал в макушку, гладил по спине… Не помню через сколько она начала успокаиваться, но почувствовав, просто перекатил нас на бок, удобнее прижал сокровище к себе, и прошептав «Спи родная», уснул вслед за ней.

Иногда я жалею, что в нашей компании нет выходного после полнолуния. Но увы, как объяснить части сотрудников, почему мы не вышли, или какого черта так опаздываем? Люди этого не поймут. Так не хочется сегодня уходить от моей малышки, аж выть охото. Те несколько часов сна, что были нам дарованы стали беспокойными. Она ворочалась, стонала от душевной боли. Впервые пообщался с мохнатой. Жаль, что при таких печальных обстоятельствах. Эта наглая особа на меня наорала так, что даже дружок внутри меня прифигел. И это мы еще с ней не знакомы лично.