Конечно, можно было отправить к Аттамсам и Элроя, предварительно его расцеловав. Но, во-первых, жнец как-то упоминал, что на расстоянии от источника, поделившегося энергией, он теряет приобретенную способность к осязанию, и это опять же привело бы ведьмочку сюда. А во-вторых, Джемма не хотела его обнадеживать. Ведь в том, что амулет у нее получится, уверенности не было. Ну и, в-третьих, обида за подставу все еще давала о себе знать, прячась в потаенных уголках девичьей души. Да и пускать этого белого слона в родную посудную лавку ведьма не хотела. Свернет еще что-нибудь важное – Этьен потом расстроится, и девочки огорчатся. Споткнувшись в темноте о край ковровой дорожки, Джемма ухватилась за стену и тяжело вздохнула. Бережно поправляя перекосившийся портрет и разглаживая задравшийся угол ковра, она уже не была уверена, что ее поздний визит нанесет особняку меньший урон. Проведя кончиками пальцев по каминной полке, нахмурилась – слишком много пыли. И куда только смотрит экономка, если горничные так плохо выполняют свою работу?

Возле лестницы Джемма чуть не уронила рыцарские латы, статуей стоявшие в нише. Грохот получился бы знатный – сбежались бы не только сонные слуги, но и соседи, чтобы узреть свеженький, еще не обросший опытом «призрак» дьеры Аттамс. Ступеньки поскрипывали под ногами так же противно, как и дверные петли, которые, по мнению ведьмочки, просто необходимо было смазать. И об этом она тоже планировала сказать Грэнне, когда они снова встретятся. А еще про нерадивую прислугу, мутный витраж, явно нуждавшийся в чистке, пятно на покрывале в гостиной и прочие малоприятные мелочи, цеплявшие взгляд «воровки». Каждый осторожный шаг казался ей топотом, всюду мерещились подозрительные шорохи, шепотки и взгляды, пугавшие новоявленное привидение куда больше, чем она сама могла бы напугать домочадцев.

Ко второму этажу нервозность домушницы наряду с раздражением от плохого содержания ее любимого дома достигли неимоверных высот, а потому, когда из-за угла вынырнули две юркие тени, мерцающая дьера «призрак» чуть не завизжала на весь дом. Два комка серой шерсти с разбегу запрыгнули на руки испуганной ведьмы и огласили коридор громким урчанием. Хозяйским котам не было никакого дела ни до наложенной на ее лицо иллюзии, ни до странного свечения, исходящего от фигуры. Они не боялись привидений, да и какой может быть бесплотный дух, если он пахнет, как хозяйка, гладит, как хозяйка, точно так же чешет шейку, за ушками и между рожек, бормоча при этом что-то ласковое.

Дальнейший путь пришлось преодолевать с двойной ношей – стоило только попытаться спустить соскучившихся животных на пол, как они тут же принимались возмущенно мяукать, путаться под ногами и лезть обратно. Урчали коты все-таки потише, вот и пришлось тащить на руках сразу обоих. Зато, как только внимание ведьмы отвлеклось от попыток быть бесшумной и незаметной, она сразу же перестала спотыкаться и цепляться за все подряд. У входа в библиотеку девушка шепотом провела воспитательную беседу с пепельно-серыми питомцами, но те напрочь отказались понимать, что им лучше подождать за порогом, и шустро юркнули в комнату вслед за «привидением».

Смирившись с когтисто-хвостатым сопровождением, ведьмочка углубилась в лабиринт стеллажей. Царство книг в доме Аттамсов было немаленьким и занимало добрую треть этажа, но ей был знаком каждый его уголок. Сквозь высокие витражи проникал лунный свет, дорожками ложась на паркет, но за шкафами было так же темно, как и в коридорах. Джемма, подсвечивая себе путь палочкой, без особого труда нашла сестринскую книгу и повернула к выходу, да так и замерла на месте. На диванчике у окна, свесив руку к полупустой бутылке, лежал тот, кого, по заверениям оставшейся в саду Олли-о, дома быть не должно. Мелькнувшая радость от осознания, что Ен не на празднике дьеры Жаннин, сменилась паникой.

Палочка выпала из пальцев ведьмы и погасла, кот, выписывающий восьмерки вокруг полосатых чулок, тут же поддел ее лапой и принялся гонять по полу, словно мышь. Светящийся предмет то вспыхивал, то снова гас под игривыми коготками расшалившегося зверя. А его собрат, хитро взглянув на застывшую гостью, резво потрусил к хозяину, на ходу набирая скорость.

– Нет! – одними губами прошептала Джемма, но серому прохвосту не было дела до ее протестов – подпрыгнув, он ловко приземлился на грудь хозяину.

– Мяф-ф-ф! – прозвучало громче любого будильника.

Ведьма вздрогнула, Этьен нет.

– Хро-о-ом, – простонал мужчина, не открывая глаз, и машинально погладил животное, которое довольно выгибало спину, норовя боднуть его в шею. – Отстань, Хром, – пробормотал Ен, мягко спихивая с себя кота, который упорно лез обратно.

И ведьмочке бы сбежать, пока хозяин дома окончательно не проснулся, но ноги отказывались нести ее к выходу. Они вообще не желали двигаться, и хорошо еще, что не подгибались от страха. Веки мужчины дрогнули и медленно поднялись. Сонные серые глаза осмотрели комнату и остановились на мерцающей гостье с белым, как полог Саймы, лицом. И к бледности этой иллюзия имела очень слабое отношение.

– Майла? – произнес Этьен, спуская ноги с дивана. – Ты вернулась?

Джемма сглотнула. Паника охватывала ее с новой силой, мысли хаотично метались в голове, руки дрожали, и ко всему прочему начали неметь ноги, грозя отправить хозяйку на встречу с полом. Но разыгравшийся с палочкой кот царапнул девушку по щиколотке, и чувствительность вернулась вместе с болью. Ведьмочка отдернула ногу от занесенной для повторного удара лапки и махнула рукой, чтобы восстановить утраченное равновесие. Книга, вырвавшись из ослабевших пальцев, описала дугу и плюхнулась у самого дивана.

– Я скучал! – пронаблюдав все это, сказал дьер оружейник, из облика которого стремительно исчезала сонливость. – Почему ты так долго не приходила, Майла?

Ведьмочка молчала, не зная, что сказать. Подобной ситуации она никак не ожидала, а потому совершенно растерялась. Одно дело изображать призрака перед поднятыми среди ночи слугами, и совсем другое – морочить голову Этьену, который нанял Олли-о, чтобы разыскать ее – воскресшую «недопокойницу». А значит, вариант с призраками не прокатит!

– Ты вся светишься, милая, – склонив набок голову, продолжал рассматривать ее Аттамс. – Такая красивая, бледная и мерцающая… словно сон.

«Сон! Вот оно!» – обрадовалась ведьмочка, доставая на ощупь из кожаного мешочка скатанную в шарики лиловую пыль.

– Я и есть твой сон, Ен. – Раздавив в ладони лаурит, она просыпала его на пол. – Утром ты проснешься и ничего не вспомнишь, – добавила, подарив ему улыбку. Как ей казалось – нежную, а не нервную. Ведь уголок рта дернулся всего раз или два – мелочи!

– Чудесный сон, – принимая ее объяснения, согласился дьер оружейник. – Волшебный, – добавил он, глядя, как с пола взлетают полупрозрачные сиреневые бабочки, кружат вокруг светящейся фигурки в черно-лиловом наряде и полосатых чулках, разлетаются по комнате, привлекая внимание котов. – Почему ты нас бросила, Майла? – Улыбка, гостившая на губах мужчины, была теплой и грустной одновременно. Полурасстегнутая рубашка открывала грудь, растрепанные волосы падали на глаза, а рука, потянувшись вниз, подняла бутылку.