Отчаявшись справиться с везучим насекомым, Эл отложил гвоздострел и, закинув руки за голову, принялся лениво перебирать список неотложных дел. В отпуске оказалось совсем не так весело, как изначально предполагал жнец. Только вот обратно на работу его пока не звали, да и не бросишь ведь ПБ Гарда без присмотра. Хоть и очень хочется.

Элрою было откровенно скучно тут одному, и даже всевозможные сладости, которыми он активно отъедался, не спасали. Джемма вышла замуж за дьера Аттамса и укатила на континент демонстрировать деду своего любимого оружейника вместе с его очаровательными дочерьми, успев перед отъездом купить помещение для салона красоты, которое усердно ремонтировали наемные рабочие. Дьер Эсми женился на Гангрене и, кажется, даже не жалел об этом. Олли-о погрязла в делах и бесконечной грызне со свежеиспеченным компаньоном – расследований, в том числе и подброшенных храмовниками, у парочки сыщиков было столько, что оборотни, закрутившись, даже название для совместной конторы никак не могли выбрать. И конечно же в череде неотложных задач у них не оставалось времени для визита к старому знакомому, то есть к нему, Элрою Стальному.

Утратив белый облик, свойственный всем жнецам, блондин превратился в долговязого рыжего парня, каким был при жизни. И хотя теперь ему стали доступны все мирские радости без исключения, это не спасало от тоски, опутавшей своими невидимыми щупальцами. И как Эдгард умудрялся жить в этом склепе? К слову, сам Хладнокровный не появлялся в похоронном бюро уже пару недель, так как вновь гонялся за Варфаламеей, которая каким-то чудом умудрилась ускользнуть от Дис. На сей раз вернувшийся на службу жнец ловил изменчивую ведьму, чтобы уговорить стать его напарницей. Лучезарной вдруг пригрезилось, что такой талант, как у Вари, просто обязан служить смерти. Эл нисколько не сомневался – рано или поздно Гард настигнет беглянку. Вопрос только, как после подставы с зачарованным гробом он убедит ведьму с ним работать. Впрочем… Эдгард изобретателен.

Почесав бровь цвета ржавого железа, начинающий гробовщик нехотя слез со стола и, позевывая, направился к двери. Кажется, на кухне был еще один нетронутый горшочек меда. В этот самый момент послышался шорох. Парень остановился, прислушиваясь.

«Тараканы, что ли?» – подумал Элрой, которому соседка дьера Бланш, возмущенная количеством сладкого мусора, давно обещала нашествие этих усатых тварей. Шорох стал громче. – Голодные тараканы! – с некоторой долей сочувствия предположил рыжий. Желудок его согласно заурчал. Приободренный такой поддержкой шорох сменился мерным стуком. – Ого! Гигантские тараканы! – решил жнец, машинально потянувшись к любимому двуручнику. Увы, поднять этот устрашающий клинок он сейчас вряд ли бы смог, пришлось ограничиться гвоздострелом, столь скверно себя зарекомендовавшим в борьбе с мухами. – Надеюсь, эти насекомые хотя бы не летают, – продолжал размышлять парень, подкрадываясь к гробу, из которого, судя по звуку, и следовало ожидать усатых гостей.

Подойдя ближе к обтянутому черным шелком ящику, похоронных дел мастер прислонился спиной к стене и настороженно уставился на крышку с серебристым крестом. Кто покоится под ней, без сопроводительных бумаг Эл не вспомнил бы и под страхом смерти. Да и где эти бумаги валяются, оставалось лишь гадать. Из глубины ящика раздался очередной удар, подозрительно походивший на звук вгрызающегося в дерево лезвия. Затем еще и еще… Тяжелая крышка жалобно крякнула и… шевельнулась. Элрой растерянно почесал веснушчатый нос, не делая никаких попыток оказать помощь конкурентам по поеданию сладкого. Еще несколько ударов, подозрительный треск, и крышка гроба, поддавшись, полетела-таки на пол, потревожив глухим «бу-бум-м-м» тишину рабочего зала. Рыжеволосый «труп» с узкими полосками зрачков в светло-карих глазах стремительно сел на своем ложе и негодующе уставился на бывшего жнеца.

– Помочь не мог?! – отбросив в сторону секиру и уперев руки в бока, возмутилась «покойница».

Эл проехался взглядом по Олли-о, обряженной в симпатичную пижамку, особое внимание уделил глубокому вырезу ее туники и притаившейся возле подушки бутылке коньяка, после чего расплылся в счастливой улыбке. С этой конкуренткой он был готов разделить даже последний горшочек меда.