– Рогнеда Павловна, не хотите ли вы сказать, что чудовищные испытания, на которые отправляет начальство, наделяют меня защитной функцией?

– Именно это я и хочу сказать, именно это, – певуче прощебетала юная актриса. – Смотри на меня, не отводи взгляд, я хочу тебе нравиться, хочу, чтобы ты вспоминал меня именно такой. Рогнеда Павловна вздохнула, но тут же кокетливо улыбнулась.

– Пора! – сказала она, порываясь встать. – Или ты хочешь еще погулять тут?

– Побудем немного, – предложил каперанг и погладил мягкую ладошку Рогнеды Павловны.

Пока они шли то по мощеным тропинкам, то по выложенными плиткой узорчатым дорожкам, постепенно приближаясь к шахте лифта, Рогнеда Павловна из юной девы превращалась в ухоженную пожилую леди. Но каперанг не мог видеть этого процесса, так как актриса пожелала идти впереди него на два-три шага; он лишь через какое-то время понял, что ее поступь стала чуть грузнее и плечи сникли, свянув от прожитых лет.

И уже на последнем повороте перед тем, как перед ними покажутся двери лифта, она остановилась и произнесла:

– Я как-то говорила тебе, что, возможно, в будущем я появлюсь перед тобой в ином облике. Когда ты преодолеешь расстояние и попадешь туда, в иные миры. Но, возможно, наша встреча и не состоится. Помни: когда имеешь дело с иными мирами, не все зависит от нас самих!

Прогулка завершилась; пара вошла в просторную кабину с диванчиком, и лифт бесшумно поплыл, вынося их в мир более реальный, чем тот, который они посетили.

Они прошли в зеленую каминную залу, посмотреть, нет ли там хозяина. Там никого не было, как и в пустой гостиной. Походив по залам и коридорам, гости поднялись в свои апартаменты. Рогнеда Павловна предпочла отдохнуть в преддверии ужина, а Иван Михайлович надеялся в одиночестве осмыслить полученную информацию. Перед его взором долго стояли увиденные живописные картинки, и он, сидя в большом и уютном кресле, похожем на то, что стояло дома в его гостиной, все проваливался и проваливался в бездонный колодец желанного сна.

Краткий сон принес его мозгу отдых, и когда каперанг Румянцов спустился к ужину, он был свеж и полон сил. Наряженная в чудесное вечернее платье, у дверей в гостиную его уже ждала актриса. Тут же, незаметно с какой стороны, появился Арсений Алексеевич. Был ли он все это время в особняке, отдыхал, работал или отсутствовал, – никто не мог знать наверняка.

Группа церемонно, как подобает гостям, приглашенным на званый ужин, прошла в залу, исполненную дворцового лоска. На столе уже стояли яства, в основном дичь, отменно приготовленная кулинарным гением. В большой золотой вазе, украшенной драгоценными камнями, лежали спелые фрукты со всех концов света.

Это был чудесный день, редчайший из всех, проведенных подле босса, – столько в этом дне было красоты, изысканности, волшебных прелестей и реально ощутимого отсутствия смертельной опасности.

Они трапезничали не более получаса, пока босс не нарушил молчание. Ему явно не терпелось продолжить дневной разговор, досказать что-то важное.

– Знаю, знаю, как тебе нравится у меня. Заслужишь, будет и у тебя такое. Архимандритов усмехнулся и поморщил усики-щеточки, похожие на те, что носил когда-то фюрер. Отчего Румянцов почувствовал: такого у него не будет никогда.

– Та командировка, в которую я планируя тебя отправить, может изменить наши отношения. Не в лучшую или худшую сторону, а изменить вообще. Ты можешь… перестать быть тем, кто ты есть. Впрочем, думаю, тебе эта экспедиция пойдет на пользу. Да и я узнаю наверняка, как далеко тебя допустят.

«Допустят? Допустит кто или что?» – взорвался Румянцов мыслью, предваряя невысказанное и неведомое, скрываемое от него его всемогущим, всезнающим боссом.

– А ведь эта мысль не так уж плоха: все гениальное – в простом. И те знания и умения, которыми владели люди в очень-очень далекой древности, – а уж это мы с тобой должны понимать, – напрямую связаны с нами, с нашей современностью. Это для дилетантов история представляет собой короткие временные отрезки. Мир развивается последовательно в виде определенной спирали. И древняя, и новая история, известная человечеству, всего лишь виток, начатый из прерванной десятки тысяч лет назад Истории уникальных человеческих возможностей. Наука зашла в тупик, ученые загнали себя в тупиковую позицию, когда тело любого живого организма стали считать просто физическим телом, исключив его составляющие: геном материальности, геном водный, геном эфирный и геном временного пространства. Этот вывод сделает всякий, кто побывает в параллельном мире. И именно к такому выводу пришли и русские, и немцы, нашедшие входы и выходы в мир внеземных цивилизаций. К такому же выводу пришли и американцы, подменившие там своими людьми немцев… Это знание о четырех телах является знанием о матрице жизни на планете.

Босс кивнул референту, приглашая того к разговору, к мирной беседе после сытного, но легкого для желудка ужина; Румянцов, переполняемый сдерживаемыми эмоциями, спросил:

– Насколько я понимаю, люди, жившие в самые далекие, скажем так, доисторические времена, знали об этом, и в своей деятельности и науке постоянно руководствовались этими уникальными знаниями?

– Безусловно. Ты сам, курируя работу талантливого ученого, генерал-майора Станислава Гейер-Генерозова, отчасти знаешь, что происходит в генной науке. В наших институтах и лабораториях происходит уникальный прорыв, скачок в необозримое будущее, если сравнивать с общепринятой наукой. Современная генетика приняла в расчет только геном материальности, заключенный в ДНК. И тут же ученые-генетики заявляют, что он несет не более 10 % всей генной информации. Нельзя не согласиться с их выводами. Ибо остальные 90 % следовало бы распределить на три оставшихся генома из матрицы человека. Тебе нужно побывать в древних храмах Египта, в пагодах Индокитая, чтобы ты смог сделать определенные выводы, к примеру, что именно в храмах и пагодах обнаруживается самый настоящий, созданный людьми генно-инженерный институт познания мира.

– Да, Арсений Алексеевич, думаю, знаю, о чем вы говорите. О странных изображениях-откровениях, которые встречаются там.

Рогнеда Павловна, до этого молча внимавшая разговору, кивнула головой и, поправив выбивающийся из прически локон, добавила:

– Во многих древних свитках и письменах можно обнаружить удивительные рисунки. К примеру, в кувшинах или на блюдах лежат головы, другие части человечьих и даже звериных тел. И рядом – движутся живые человеки, собранные из разных частей. Или вот, такой: огромный гигант вводит микрошприц в яйцеклетку. Разве это не загадки для материалистов?

– Давно ли ты отошла от материализма, Рогнеда? – пожурил Архимандритов, но его глаза остались холодны.

Рогнеда Павловна, деликатно отставив мизинец, погладила переносицу. Ее вмешательство в разговор пока не требовалось; дозволения не было…

– Впрочем, все это имеет место, – все же поддержал замечания гостьи Папа Сеня, – еще можно обнаружить свидетельства истории дославянского периода. После того, как канули в вечность дославянские ученые и последние, кому еще открылись вселенские знания, древние египтяне, – мир пошел по пути дегенерации и самоуничтожения. Не думай, что это скорый процесс. Именно там, в Антарктиде, когда туда пришли русские, а после и немецкие уче ные, им удалось открыть эти и другие истины, вступив в отношения с параллельным миром.