работа; но в ней царит дух аналитического поиска правды и знания. В ней действительно даются реальные обоснования тому замечательному факту, что можно любить некое животное, как Топси (или как моя Джо-Фи), столь глубоко».

Анна Фрейд взялась за перевод книги Марии Бонапарт с французского на немецкий язык. Фрейд подключился к этой работе, которая была завершена в 1938 году, незадолго до эмиграции в Англию.

Именно Мария Бонапарт приложила максимум усилий для того, чтобы Фрейд и его семья могли выехать из оккупированной нацистами Австрии.

Перед тем как покинуть Вену, Фрейд должен был заплатить налог со своего имущества. Но так как все его банковские счета были конфискованы, то Мария Бонапарт заплатила этот налог, который составил четыре тысячи восемьсот двадцать четыре доллара.

Она же помогла Фрейду переправить из Австрии сохраненные им золотые монеты, которые предусмотрительно были отложены им на будущее. По ее просьбе эти деньги были пересланы греческим посольством в Вене королю Греции, который переслал их затем греческому посольству в Лондоне.

Фрейд ехал в Англию через Францию. В Париже Мария Бонапарт встретила основателя психоанализа, и они провели двенадцать часов в ее доме, прежде чем он отправился в Лондон.

Позднее, в конце 1938 года, Мария Бонапарт пыталась вывезти четырех сестер Фрейда из Австрии во Францию. Но ей не удалось получить разрешение на это у французских властей. Несколько лет спустя сестры Фрейда (Роза, Дольфи, Мария и Паула) погибли от рук нацистов в концентрационных лагерях.

В Англии Мария Бонапарт несколько раз навещала Фрейда. В частности, она приезжала к нему на его последний день рождения в 1939 году и оставалась с ним в течение трех дней.

Мария Бонапарт пережила Фрейда более чем на двадцать лет. Он предсказывал ей долгую жизнь и в связи с этим в августе 1937 года писал:

«Бессмертие для писателя означает, очевидно, оставаться любимым многими безымянными читателями. Теперь я уверен, что не буду оплакивать Вашу смерть, поскольку Вы надолго переживете меня. И я надеюсь, что Вы быстро утешитесь по поводу моей смерти и сохраните меня в своих дружеских воспоминаниях, в том единственном виде бессмертия, который я признаю».

В 1952 году из-под пера Марии Бонапарт вышла книга «Психоанализ и антропология». Известно также, что она финансировала экспедицию Гезы Рохейм по психоаналитическому и антропологическому изучению племен аборигенов Центральной Австралии, Новой Гвинеи.

Лу Андреас-Саломе и Мария Бонапарт были лучшими друзьями Фрейда. Благодаря сохранившейся и опубликованной переписке с ними до современников дошла та информация, которая может служить дополнительным, но важным штрихом к портрету Фрейда как человека.

Фрейд по-своему любил этих двух женщин, которые были его преданными друзьями. Обе они удостоились особой чести. Он подарил им геммы как отличительный знак принадлежности к особо приближенным к нему психоаналитикам. Эти геммы, или небольшие старинные печати, помещались в кольца, как правило золотые, которые с почтением носились их владельцами. У самого Фрейда было такое кольцо с головой Юпитера.

Такой чести были удостоены из мужчин лишь члены Тайного комитета, а из женщин – только его дочь Анна и, если верить Эрнсту Джонсу, его гражданская жена Лоу Канн, которая прошла анализ у Фрейда в 1913 году и которая, по его собственному выражению, вызывала у него «очень теплое чувство с полным отсутствием сексуальности».

Чувство юмора

Фрейд обладал отменным чувством юмора. Он относился с юмором не только к другим людям или обстоятельствам жизни, но и к самому себе.

В то время, когда он начал свою частную практику, Фрейду хотелось иметь как можно больше пациентов. Но те не спешили приходить к молодому врачу. Поначалу их было так мало, что он с юмором писал по этому поводу свояченице Минне Бернайс:

«Думаю, а не повесить ли мне в приемной свою фотографию с надписью “Наконец один”. Боюсь только, что, к сожалению, там некому будет ею любоваться».

Во время Первой мировой войны, в мае 1916 года, Фрейду исполнилось шестьдесят лет. Его двое сыновей сражались на итальянском фронте, и Фрейд, естественно, переживал за них. В этой обстановке он не только не собирался широко отмечать свое шестидесятилетие, но и хотел оставить его в секрете.

Тем не менее в некоторых газетах стали появляться заметки по поводу его дня рождения. На его имя стали поступать поздравления. В связи с этим Фрейд в присущей ему манере написал своему коллеге немецкому психоаналитику Карлу Абрахаму следующее:

«Даже из Вены я получил столь много цветов, что не могу ждать дополнительно похоронных венков, а Хичманн прислал мне “речь”, которая была настолько трогательной, что я могу попросить, когда придет мой черед, чтобы меня похоронили без каких-либо прощальных речей».

В 1913 году Фрейду пришло письмо из департамента, в котором выражалось недоумение по поводу низкой суммы оплачиваемых им налогов с дохода, в то время как всем известно, что слава о нем простирается далеко за пределы Австрии. Ответ Фрейда был вежливым, но довольно едким:

«Проф. Фрейд очень польщен получением известия от правительства. Это первый случай, когда правительство обратило на него какое-то внимание, и он признает это. Однако не может согласиться с одним пунктом в присланном ему письме: что его слава простирается далеко за пределы Австрии. Она начинается на ее границе».

В 1923 году, когда Фрейд обратился к врачу по поводу опухоли в горле и когда после операции возникла потребность оставить его на некоторое время в больнице, там не оказалось свободной палаты. Его решили поместить в небольшую комнатку, в которой находился карлик. Последнего охарактеризовали как кретина.

Говорят, что, когда врач извиняющимся тоном сказал об этом основателю психоанализа, то тот с присущим ему юмором и сарказмом ответил: «Теперь там их будет двое».

Некоторое время спустя после обнаружения рака челюсти и проведенных операций, Фрейд писал своему другу Карлу Абрахаму:

«Сегодня я сделал перевязку, встал с постели и запихнул все, что от меня осталось, в одежду».

В середине 1920-х годов Фрейд навестил Иветту Жильбер, которая приехала в Вену и остановилась в отеле «Бристоль». Иветта была известной французской эстрадной певицей, которую он впервые увидел в 1889 году, когда принимал участие в работе проходившего в Париже Международного конгресса по гипнозу. Фрейду удалось побывать на одном из ее выступлений. Позднее он познакомился с ней, они стали друзьями, и во время своих выступлений в Вене Иветта присылала Фрейду бесплатные билеты, а он старался не пропустить ее выступления, посылая ей букеты цветов.