class="p1">К тому времени, о котором идет речь, Фрейд перенес ряд операций. Он носил протез, который он называл монстром. Ему трудно было говорить не только по-французски, но и по-немецки. Тем не менее он нашёл в себе силы для общения с любимой певицей. При этом он с иронией в свой адрес сказал мужу Иветты Жильбер, что, к сожалению, «его протез не говорит по-французски».

В честь семидесятипятилетия Фрейда городской совет Фрайберга установил бронзовую доску с надписью на доме, в котором он родился. Во время торжественной церемонии улицы города были украшены флагами. По причине болезни Фрейд не мог присутствовать на данной церемонии и послал благодарственное письмо мэру города, которое было зачитано Анной Фрейд. Надо полагать, Фрейду были приятны подобные почести. В то же время со свойственной ему иронией он заметил:

«Со времени присуждения мне премии имени Гёте мир изменил ко мне свое отношение в сторону неохотного признания, но лишь для того, чтобы показать мне, как мало все это в действительности значит. Каким контрастом всему этому были бы сносные протезы, которые не кричат во всю глотку о том, что они являются главной целью человеческого существования».

В мае 1933 года, в день рождения Фрейда, его лечащий врач Макс Шур обследовал основателя психоанализа. В это время жена Шура ждала появления на свет ребенка, рождение которого задерживалось. В конце визита врача Фрейд произнес следующие слова:

«Вы уходите от человека, который не хочет покидать этот мир, к ребенку, который не хочет входить в него».

С приходом к власти нацистов психоанализ подвергся гонениям. В 1933 году в Германии происходило публичное сожжение тех книг, которые считались крамольными. Когда в Берлине очередь дошла до сожжения работ Фрейда, то их предали огню с комментариями, что они уничтожаются из-за унижающего достоинство человека преувеличения сексуальной жизни. В то время были сожжены также книги таких известных писателей и ученых, как Эмиль Золя, Томас Манн, Марсель Пруст, Альберт Эйнштейн.

Узнав об этой варварской акции со стороны нацистов, Фрейд насмешливо произнес:

«Какой прогресс! В средние века они сожгли бы меня, а теперь удовлетворяются всего лишь сожжением моих книг».

В мае 1938 года Фрейду пришлось пройти через все формальности, которые давали ему возможность получения визы на выезд из оккупированной Австрии. Одна из них состояла в том, что он должен был подписать любопытный для истории документ.

В этом документе от его имени содержался текст, в соответствии с которым профессор Фрейд подтверждал, что со времени аншлюса в Австрии германским рейхом германские власти, и особенно гестапо, относились к нему со всем уважением и вниманием, как того требует его научная репутация, что он мог жить и работать в абсолютной свободе, что он продолжал свою исследовательскую деятельность без каких-либо ограничений, получал всестороннюю поддержку в этом отношении и у него нет оснований для какой-либо жалобы.

Подписывая этот документ, Фрейд даже в подобной тяжелой обстановке сохранил чувство юмора и с присущей ему иронией поинтересовался у чиновника, не может ли он к данному тексту добавить одно предложение. А именно:

«Могу от всей души рекомендовать гестапо кому угодно».

Правда, этот эпизод, воспроизводимый в различных исторических работах, известен со слов официального биографа Фрейда Эрнста Джонса, который в свою очередь почерпнул эту информацию от сына основателя психоанализа Мартина Фрейда. На обнаруженном впоследствии документе стоит только подпись Фрейда. Но вполне вероятно, что в свойственной ему иронической манере в момент подписания соответствующего документа Фрейд горел желанием произнести именно ту фразу, которую позднее высказал своему сыну.

Как бы там ни было, но Фрейд действительно не только ценил различные шутки, каламбуры и анекдоты, многие из которых он воспроизвел в своей работе «Остроумие и его отношение к бессознательному», но и сам отличался тонким юмором и сарказмом.

Имена детей

16 октября 1887 году в семье Фрейдов родилась их первая дочь. Девочку назвали Матильдой, в честь супруги Йосифа Брейера, которая благоволила и к молодому доктору и была крестной матерью его первого ребенка.

Матильда Брейер помогала Фрейду оборудовать его первый медицинский кабинет и лично прикрепила на входную дверь дома и на ворота дощечки, на которых золотыми буквами было написано имя Зигмунда Фрейда и часы его приема.

Будучи в подростковом возрасте, первая дочь Фрейда нередко сопровождала отца во время прогулок по Вене. Однажды, когда Матильда гуляла с отцом, одна из ее подружек сделала ей замечание, сказав, что девушка не должна находиться справа от мужчины. Матильда гордо вскинула голову и ответила, что это не относится к ее отцу, с которым она чувствует себя всегда настоящей леди.

Фрейд рассчитывал, что Матильда выйдет замуж за венгерского психоаналитика Шандора Ференци, к которому он был весьма расположен и к которому благоволила вся его семья. Тем не менее его дочь вышла замуж за Холличера, не принадлежащего к психоаналитическому кругу.

Первая дочь Фрейда скончалась 20 февраля 1978 года в Лондоне на девяносто первом году жизни.

Родившийся в декабре 1889 года сын Жан Мартин был назван в честь французского психотерапевта Шарко, у которого Фрейд проходил стажировку в Сальпетриере и который произвел на него неизгладимое впечатление.

Фрейд был покорен величием Шарко, его манерой общения с пациентами и учениками. Оценивая его значение как врача и лектора, он писал:

«Как преподаватель Шарко был просто великолепен: каждая из его лекций по своей композиции и конструкции представляла собой маленький шедевр; они были совершенны по стилю, каждая фраза производила глубокое впечатление на слушателей и вызывала отклик в уме каждого из них; лекции Шарко давали пищу мысли на весь последующий день».

С согласия Шарко Фрейд перевел на немецкий язык его лекции («Новые лекции о болезнях нервной системы, в частности об истерии»). В качестве благодарности французский мэтр подарил молодому венскому врачу собрание своих работ в кожаных переплетах.

Перед отъездом из Парижа Шарко подарил Фрейду фотографию с автографом. Последний привез с собой в Вену литографию, на которой был изображен Шарко, демонстрирующий перед своими ассистентами и студентами случай работы с пациенткой, находящейся в бессознательном состоянии. Эту литографию Фрейд повесил в своем кабинете. Она была дорога ему и, судя по воспоминаниям его старшей дочери, вызывала у него счастливые воспоминания.

Сын Мартин во время Первой мировой войны сражался в Галиции и России. В 1919 году он женился на дочери адвоката и стал банкиром. К концу жизни отца он взял на себя заботы о его финансах.

Сын