Иркутск

главнокомандующий Восточным фронтом

и Правитель Дальне-Восточной России

генерал от инфантерии Каппель

Табачный дым густым клубком поднимался к высокому потолку. Генерал Каппель, крепко сжимая в пальцах дымящуюся папиросу, очень внимательно просматривал принесенные штабными офицерами сводки, каждая по определенным направлениям будущих закупок. К великому сожалению, даже переданного чехами вооружения двух своих дивизий для энергично формируемой Сибирской армии было уже недостаточно. Тем более что добрая его треть, главным образом складированное ранее во Владивостоке 1-й чешской дивизией, уже отправилось на транспортах к войскам генерала Деникина. К тому же требовалось часть винтовок и пулеметов передать в казачьи части и в различные формирования МВД, в те же отряды милиции особого назначения или роты государственной стражи.

Уважают только сильных, их если не боятся, то завсегда опасаются. А какая может быть сила, если в строевых частях, от Красноярска до Владивостока едва сорок тысяч солдат и казаков. Если добавить к этому громоздкие и раздутые до неимоверности, тыловые службы и штабы, более двадцати тысяч больных и раненных солдат, военно-учебные заведения, формируемую пограничную и государственную стражу, милицию и железнодорожную охрану, включая и линию КВЖД, то данное число можно было бы удвоить. Однако у тех же японцев три дивизии участвуют в интервенции в степях Забайкалья и в тайге Приморья, в составе которых примерно до сорока тысяч солдат и офицеров. Из которых добрая треть является активными штыками. Хорошо еще, что сабель у «восточных друзей» практически нет, тысяча-полторы по большому счету максимально - всего лишь несколько эскадронов войсковой кавалерии, приданной по дивизиям.

Как их выпроваживать с нашей территории прикажите?! Силой?! Лучше даже не пытаться! Действовать исключительно одними дипломатическими маневрами и уговорами! И обманывать, юлить, давать пустые обещания и лицемерить – делать все то, что проделывали с русскими их «союзники»!

Однако хитрость и уговоры одно, но слова должны быть подкреплены угрозой силы. Правильно скажет в недалеком будущем один из знаменитых американских гангстеров – «доброе слово и пистолет куда более доходчивы до собеседника, чем просто доброе слово!»

Так что найдутся дела для армии, как уж тут без нее справится, если к тому же восточная часть Забайкалья, вся Амурская область, и большие куски Приморья находятся под полным контролем отрядов и банд красных партизан. Среди которых много выпущенных с каторги преступников, анархистов, откровенных садистов, живодеров и прочей сволочи, а также примкнувших к этой публике корейцев и китайцев. Причем среди последних есть еще и хунхузы – разбойники, наводящие ужас на русское население протяженной на сотни верст, если не тысячи, приграничной полосы.

С ними справится только по одной рекомендации английского писателя Киплинга можно, того самого, кто про пулемет откровенно написал, в чем его великая польза, когда он есть. К сожалению, вот чего-чего, а с автоматическим оружием дела в Сибирской армии обстоят не лучшим образом. Станковых пулеметов вполне достаточно, тысяча штук всевозможных систем, из которых около семисот под русский патрон – Максима и Кольта. Английских Виккерса и американских Браунинга насчитывалось чуть больше сотни, и уже началась их переделка под русский трехлинейный патрон, на открывшемся в Иркутске арсенале.

Тесть сдержал данное им слово – опытный инженер и директор в одном лице с нескрываемой радостью вернулся на службу, тяготясь вынужденным бездельем. Он с неуемной, почти юношеской энергией окунулся с головой в знакомое дело. Бывшие обозные мастерские за месяц переоборудовали в арсенал, со складами и различными мастерскими – в последних поместили оборудование эвакуированных Пермского орудийного и Ижевского оружейного заводов. Оборудование последнего случайно нашлось в Военном городке, вместе с многочисленными семьями работников, что терпели там страшную нужду холодной зимою в практически неотапливаемых бараках, в которых до того содержали германских и австрийских пленных.

Необходимые для возобновления производства и ремонта материалы, пусть в малом количестве, нашли в самом Иркутске, но большую часть пришлось срочно заказывать в Харбине и Владивостоке. А также отправить заявки через посольство в Японии, однако их прибытие ожидалось не раньше мая, а то и ближе к лету.

Работы уже начались – неисправное вооружение ремонтировали, заодно в самом скором времени наладят производство повозок, полевых кухонь и лафетов – то есть всего того, что производилось и раньше в просторных мастерских на берегу Ушаковки. Теперь оставалось надеяться, что пушки, винтовки и револьверы вскоре тоже начнут поступать, однако сейчас все внимание уделялось именно системам Виккерса и Браунинга. Остальные пулеметы, главным образом французские Сен-Этьены и Гочкисы (к которым осталось мизерное количество патронов), а также изредка встречающиеся трофейные германские и австрийские, числом в добрые две сотни, необходимо было как можно быстрее сбыть китайцам. Генералы, властители провинций «Поднебесной», больше похожие на сатрапов, ведут постоянные войны между собой, как псы грызутся из-за кости, покупают оружие сейчас, где только возможно. А потому от паршивой собаки хоть шерсти клок!

Благодаря своей «внутренней памяти», а также опыту, полученному в боях, шедших уже беспрерывно вот уже почти шесть лет, Владимир Оскарович прекрасно осознавал необходимость максимального насыщения стрелковых подразделений уровня взвод-рота столь нужным автоматическим оружием. Главным образом ручными пулеметами, которые многие военные сейчас именовали ружьями-пулеметами или иногда авто-ружьями. И потому что их вполне мог переносить один человек (данное оружие меньше одного пуда весом, редко больше) – в отличие от станкового пулемета, который чуть ли не втрое тяжелее. Пятью номерами расчета трудно обойтись, так как одна коробка с лентой на тридцать фунтов по весу тянула. А их требовалось не менее шести, а то и восьми, для продолжительного боя.

Вот только ручных пулеметов было до прискорбности мало, пригодных систем едва полтысячи набиралось, причем их львиная доля была передана чехами. Главным образом британские и американские «Льюисы» (о которых шли самые хвалебные отзывы от воевавших на фронте офицеров), но из четырех с половиной сотен только четверть успели раньше переделать под русский патрон, все остальные пока собрали и отвезли в арсенал. Остальные системы представляли десяток древних датских Мадсенов, что были закуплены военным ведомством сразу после злосчастной русско-японской войны, около тридцати новых автоматических винтовок Браунинга – а вот о таком оружии русским приходилось пока только мечтать.

Встречались и громоздкие немецкие МГ ноль восемь дробь пятнадцать – переделка станкового Максима германской конструкции в ручной пулемет на скорую руку, весьма неудачная, к слову сказать. Лишившись лафета, такой монстр, с водяным кожухом для охлаждения, приобрел приклад и сошки. А потому «ручным» мог считаться только на словах, имея вес в добрые полтора пуда, таскать который было трудно и физически сильным солдатам. А если добавить тяжеленые коробки с лентами, то систему можно было считать лишь отдаленно «облегченной».