– А ты, как думаешь? – мрачно ответил тот.

– Сочувствую, – искренно сказал Миша. – Мы тоже нескольких потеряли.

Волкодав пожал плечами, мол, какое ему было дело до чужих потерь.

– Думаю, это был ублюдок Кохан, – прорычал Миша, сжав кулаки. – Мерзкая полукровка за все ответит!

– Займи очередь, чистокровный, – прорычал ему в ответ Гриша.

– Ты останешься на ночь? – спросила я Мишу, не дав тем самым продолжить перепалку, в которую, судя по запаху, молодой волк собирался вступить с Гришей. – Или поедешь обратно к отцу?

Миша задумчиво посмотрел на меня.

– Останусь, если ты не против, – ответил он. – Отцу сейчас все равно не до меня.

Я хотела возразить, что его отцу всегда было дело до него, но передумала. Это меня не касалось.

– Да и я буду нужен тебе утром, если менты вернутся, – добавил Миша, нисколько не смущаясь ни того, что был почти обнажен, ни того, что Гриша явно был не против пристрелить его. – Ты ведь решила остаться?

Я перевела взгляд на Гришу, и мы будто вступили в бессловный разговор. Он наверняка знал не одно место, куда мы могли бы пойти, но как и я, Гриша не видел в этом смысла. В резиденции было удобно и обжито, в ней был тайный ход, оружие, машины, вертолет.

Последний бросать точно было жалко, он мог еще пригодиться. Ну, а поднимать его в воздух посреди ночи точно было не лучшей идеей, так что мы оставались, тем более что, несмотря на полный сумбур в мыслях и чувствах, у меня было такое ощущение, что мы уже были на финишной прямой.

– Роза, ты сможешь придумать, где разместить Мишу? С комфортом разумеется!

– Конечно! – живо отозвалась Роза, открыто любовавшаяся телом молодого волка. Хоть кому-то радость. – Пойдем, Мишенька! Пойдем, миленький! Ты голоден?

– Эм… Мне, вообще-то, надо машину подогнать, – растерялся Миша под напором старой волчицы, уверенно тащившей его за руку к лестнице. – Я же ее бросил, а там одежда…

– Потом, миленький! Потом! – отмахнулась Роза. – А вообще… – Она метнула взгляд на Серого. – Здесь есть много лентяев. Пусть они и подгонят.

Серый покачал головой и исчез, видимо, подгонять машину.

– Ты выглядишь уставшей. – Гриша в мгновение ока оказался рядом и с необычайной нежностью заправил мне прядь волос за ухо. – Отнести тебя в спальню?

– А ты со мной не пойдешь? – насторожилась я, всматриваясь в его лицо. Вдруг он, едва оправившись от ранений, собрался куда-то ехать.

– Может, на часик, – ответил Гриша. – Мне нужно посмотреть, что с мотоциклом.

– Это горит? – Я перешла на шепот и, взяв его за руку, переплела с ним пальцы.

– Завтра мне он будет нужен. Или уже сегодня. Не важно. – Гриша выдохнул, но тут же игриво вспыхнул: – Ты ведь не разрешишь мне взять вертолет и слетать за новым мотоциклом? – поддел он.

– А машина тебя не устроит? – серьезно спросила я.

– Никак нет!

Гриша поднес мою руку к губам и поцеловал ее. Наличие на ней кольца, подаренного Борисом, его не беспокоило, ведь оно состояло всего лишь из кусочков камня и металла, а они ничего не значили.

– Тогда я согласна на часик, – сдалась я.

– Умница моя, – муркнул волкодав. – За часик много чего можно успеть, – лукаво добавил он, увлекая меня к лестнице. – А вообще, – он подхватил меня на руки, – лучше вот так! Да, определенно так лучше!

Я опустила голову ему на плечо и вдохнула его запах. Как хорошо, что… Что он был рядом. У меня даже промелькнуло, что так и должно было быть. Разве что вокруг нас был полный п*здец и рядом не было Никиты.

– Гриш?

Я подняла голову, вспомнив, что меня зацепило из разговора с патрульными.

– Ммм?

– Отдел по борьбе с оргпреступностью…

Я нахмурилась, напрягая память: когда-то к Борису приходил один мент по поводу нападения на склад, кажется. Я точно не знала, был ли он из того же отдела, о котором говорил патрульный, но подобные криминальные моменты ведь были по их части.

– Это оттуда к Борису приходил…

– Майор Горов? – закончил за меня Гриша, остановившись у двери спальни. – Он. А когда это ты… – нахмурился он, открывая ногой дверь. – А! Все! Вспомнил! И отвечая на твой следующий вопрос: нет, он там больше не работает, потому что он мертв.

Гриша опустил меня на кровать и с сосредоточенным видом принялся за мой подбитый халат.

– Ты его убил? – спросила я.

Гриша встретил мой взгляд и, оставив халат в покое, просто сел рядом.

– Увы, но не я, – ответил он. – А почему ты о нем спрашиваешь?

– Ты же слышал, что сказал тот патрульный?

– Про отдел? Ну, слышал! Думаешь, утром заявятся оттуда?

– Это логично, – ответила я и, подумав, добавила: – Если Горов мертв… То кто-то же занял его место. И ему наверняка тоже приплачивают за услуги.

– И вариантов здесь не так уж много.

– Но? – протянула я, уловив в интонации Гриши какое-то сердитое многоточие.

– Вместо Горова теперь майорствует твой бывший дружок Панов, – ответил Гриша, вспыхнув глазами.

Часик с Гришей был прекрасен. По телу бродила медовая истома и, казалось, что все проблемы остались за дверью спальни.

Он курил прямо в постели, но я не стала ворчать ни по поводу этого, ни по поводу того, что увидела в его телефоне, а просто сладко придремала у него на груди, но наш часик закончился, и Гриша ушел, а вместе с ним ушел и сон.

Мне нравилось, что не смотря ни на что, Гриша не забывал о проблемах и находил силы делать то, что было необходимо. Я же, ворочаясь в теплой постели, пахнувшей им, только-только собиралась с мыслями.

Узел затянулся туже некуда, и я понимала, что чтобы развязать его, мне нужно было вернуться к началу всей этой кутерьмы, но вместо этого я пошла с конца.

Михаил считал, что виновником всего, что произошло ночью, был Кохан, но чем дольше я об этом думала, тем больше сомневалась в этом. Когда Ибрагимов старший намекнул ему, что ловить ему было нечего, Кохан сорвался, что говорило о том, что он был импульсивным психопатом.

Убить старого адвоката ему тогда не удалось, и старик залег на дно, и если бы ночью Кохан предпринял бы еще одну попытку завалить его, то она бы увенчалась успехом и точно не включала бы в себя спецназ.

Думаю, что бойцов все-таки отправил мэр. Он кормился от Бориса, и после его смерти выживал, как мог, удерживаясь на своем посту, а жест Ибрагимова с казино с одной стороны дал ему почувствовать власть, с другой же стороны вызвал ненависть, мол, мерзкий старик подгреб город себе и посмел думать, что одарив мэра, купил его со всеми потрохами.