Министр слушал Головнина, слегка опустив веки. «Тыто думаешь, что я не знаю, о чем сообщить мне желаешь? — размышлял Чичагов. — Аглицкий флот мне знаком поболее твоего, а свои язвы тем паче. Однако ты настойчив по делу».

— Ваше усердие похвально, — снисходительно заметил Чичагов и, взяв у Головнина небольшую папку, положил ее на стол.

Головнин собрался уходить, но Чичагов жестом остановил его.

— Вы слыхали, конечно, о возвращении из кругосветного путешествия капитана второго ранга Лисянского?

— Точно так, ваше высокопревосходительство. Об этом знает весь Петербург.

…Сразу же по возвращении в Кронштадт Головнин увидел в Купеческой гавани шлюп «Нева». «Стало быть, прибыл из вояжа», — радостно подумал он.

Но, оказалось, пока вернулся только Лисянский на шлюпе «Нева», а прибытие Крузенштерна с «Надеждой» ожидали со дня на день.

Все это рассказывал Петр Рикорд. Сообщил он взволнованному Головнину и новость:

— Наш-то Леонтий Гагемейстер бабочек не ловит. Прознал, что компания собирается не мешкая снаряжать «Неву» для обратного плавания в Америку. Выгодным дело сие оказалось для купцов. Так Леонтий метнулся к директорам, подписал контракт с компанией с разрешения Чичагова и нынче приуготавливается к вояжу.

Слушая приятеля, Головнин растерянно улыбался. «То-то и я мог уйти капитаном, ан нет, вишь, Леонтий меня упредил, ну да Бог ему поможет».

— А ты не грусти, — сощурился Рикорд, — днями Крузенштерн возвернется, что-либо вновь откроется. Да и я слыхал, зашевелились наши деды в Адмиралтейском департаменте, что-то задумывают.

В самом деле, в Адмиралтействе контр-адмирал Сарычев убеждал своих коллег снарядить вместе с «Невой» военный шлюп.

— Посылать одну «Неву» рискованно, все вояжи кругоземные отправляются парой, для помощи на случай какого крушения. Да и Гагемейстер молод.

Сарычева поддержал и Макаров:

— Пора настала посылать на Великий океан не только купеческие суда. Бона Лисянский докладывал, пришлось ему своими пушками увещевать право россиян перед американцами. Наших-то там полегло промышленных людей немало.

Узнав о возвращении Головнина, Чичагов вызвал его к себе.

В обращении с низшими по званию его отличала вежливость. Ответив на приветствие Головнина, начал разговор учтиво:

— Граф Воронцов свидетельствует о похвальных аттестациях для вас адмиралов аглицких: Нельсона, Коллингвуда, Корнвалиса. Сие приятно, что средства казенные вами употреблены с пользой для отечества.

Чичагов излагал кратко, но Воронцов довольно пространно сообщал отзывы англичан о Головнине. «Быть может, Семен Романович прибавил кое-что от себя, но это не в его манере», — подумал Чичагов, глядя, как наливается краской лицо Головнина.

— Как мне сказывают, вы преуспели в должностях капитанских, а потому должны знать неплохо систему сигнальных флагов англичан. Так ли это?

— Ваше высокопревосходительство, тамошний семафор флажный мной выучен давно, еще будучи флагофицером у их превосходительства вице-адмирала Макарова.

— Вот и прекрасно. — Чичагов на минуту задумался. — Вы знаете, сколь запутан наш семафор, Кушелевым придуманный. — Адмирал нервно передернул плечами при упоминании своего прежнего ненавистника. — Извольте, я вам препоручаю заново составить для флота свод сигналов для дневного и ночного времени.

— Почту за великую честь, ваше высокопревосходительство, — ровным голосом ответил Головнин и несколько замялся, что не ускользнуло от Чичагова.

— У вас есть ко мне просьбы?

— Ваше высокопревосходительство, за время, проведенное во флоте аглицком, немало размышлял и сравнивал его с нашим российским. Осмелюсь представить на ваше благосклонное рассмотрение свои заметки по сему поводу. Искренне, лишь с целью заботы о процветании флота отечества.

Министр слушал Головнина, слегка опустив веки. «Тыто думаешь, что я не знаю, о чем сообщить мне желаешь? размышлял Чичагов. — Аглицкий флот мне знаком поболее твоего, а свои язвы тем паче. Однако ты настойчив по делу».

— Ваше усердие похвально, — снисходительно заметил Чичагов и, взяв у Головнина небольшую папку, положил ее на стол.

Головнин собрался уходить, но Чичагов жестом остановил его.

— Вы слыхали, конечно, о возвращении из кругосветного путешествия капитана второго ранга Лисянского?

— Точно так, ваше высокопревосходительство. Об этом знает весь Петербург.

…Сразу же по возвращении в Кронштадт Головнин увидел в Купеческой гавани шлюп «Нева». «Стало быть, прибыл из вояжа», — радостно подумал он.

Но, оказалось, пока вернулся только Лисянский на шлюпе «Нева», а прибытие Крузенштерна с «Надеждой» ожидали со дня на день.

Все это рассказывал Петр Рикорд. Сообщил он взволнованному Головнину и новость:

— Наш-то Леонтий Гагемейстер бабочек не ловит. Прознал, что компания собирается не мешкая снаряжать «Неву» для обратного плавания в Америку. Выгодным дело сие оказалось для купцов. Так Леонтий метнулся к директорам, подписал контракт с компанией с разрешения Чичагова и нынче приуготавливается к вояжу.

Слушая приятеля, Головнин растерянно улыбался. «То-то и я мог уйти капитаном, ан нет, вишь, Леонтий меня упредил, ну да Бог ему поможет».

— А ты не грусти, — сощурился Рикорд, — днями Крузенштерн возвернется, что-либо вновь откроется. Да и я слыхал, зашевелились наши деды в Адмиралтейском департаменте, что-то задумывают.

В самом деле, в Адмиралтействе контр-адмирал Сарычев убеждал своих коллег снарядить вместе с «Невой» военный шлюп.

— Посылать одну «Неву» рискованно, все вояжи кругоземные отправляются парой, для помощи на случай какого крушения. Да и Гагемейстер молод.

Сарычева поддержал и Макаров:

— Пора настала посылать на Великий океан не только купеческие суда. Бона Лисянский докладывал, пришлось ему своими пушками увещевать право россиян перед американцами. Наших-то там полегло промышленных людей немало.

В конце концов Чичагов в принципе согласился с мнением Адмиралтейского департамента. Присмотрели для этого и один из новопостроенных транспортов, «Диану». Об этом и состоялся дальнейший разговор министра…

— Нынче Русско-Американская компания вновь снаряжает к своим владениям шлюп «Неву». Но это судно купеческое. По нашему разумению, вместе с ним следует отправить шлюп военный. Мы будем докладывать о сем предприятии его величеству, государю императору. — Чичагов изучающе смотрел на невозмутимо спокойного собеседника. — Не исключено, что командование сим шлюпом будет возложено на вас.

Что-то дрогнуло в лице Головнина.

— Но покуда об этом никому ни слова.

Чичагов благосклонно кивнул головой, заканчивая аудиенцию…