того, как Инголфы отбыли восвояси. А сам парень, когда мозги вернулись в норму, принялся выяснять все, что можно было, о девушке. В итоге между ними случилось виртуальное знакомство, переросшее в виртуальный роман. И теперь, конечно же, выбор Римом места учебы и жительства был очевиден.

— И что, даже не попрощаешься? — в комнате появилась Мей, улыбаясь брату.

— Ты меня раскусила, так и хотел свинтить, пока ты спишь! — парировал Рим, а Мей уже подошла ближе.

На самом деле брат и сестра уже о много поговорили, обсудили, решили между собой. Ведь их отношения всегда были близкими, доверительными. Они с детства делились секретами и защищали друг друга, неважно от кого. А сейчас Рим уезжал, а Мей — оставалась в Беловодье.

Старшие дети вышли из гостиной, оставив родителей наедине. Выезд был назначен на вечер, оставалось еще немного времени. Но Фина была расстроена, пусть и понимала, что там Рим будет под присмотром ее родителей, и потом, от владений Кьелл до территории стаи Инголфа — рукой подать.

— Все хорошо будет, родная, — успокоил Ранд. — Рим у нас смышленый парень.

— Да я знаю, — вздохнула Руфина, обнимая мужа и пряча лицо на его груди.

Эрлинги молча замерли, слушая, как старшие дети смеются, а им в ответ визжат младшие. Задумавшись, Фина не сразу поняла, что кулон стал вдруг горячее обычного. Приятное тепло, которое растекалось от амулета, привлекло ее внимание. И волчица отпрянула от Ранда, а рукой перехватила кулон.

Тот моментально распался на части. И теперь на ладони Руфины лежал точно такой же амулет, что остался висеть на ее шее. Ярко-красный кулон стал копией подарка, который передала девушке мама Ранда в качестве защиты.

— Думаю, нам нужно отдать его Риму, — задумчиво пробормотал Эрлинг.

Кулон ярко сверкнул, словно одобрял это намерение. Фина сжала ладонь.

Вот теперь Руфина Эрлинг могла отпустить сына в свободную жизнь, зная, что там, за сотни километров от родного дома, мальчика будут охранять духи. В конце концов, Рим такой же виланец, как и его отец.

— Нам пора выезжать. Иначе опоздаем на самолет, — негромко проговорила Фина.

Но прежде, чем выйти из комнаты, волчица улыбнулась мужу, обняла его, нежно поцеловала.

— Я люблю тебя, — послышалось негромкая фраза, произнесенная в унисон.

Кто первым сказал эти простые, но важные слова? Неважно. Главное, сердца волка и волчицы бились в такт друг друга.

* * *

Мей Эрлинг пристально смотрела за тем, как взлетает самолет. Она намеренно не полетела с родителями. Брат справится. У девушки не было сомнений.

Просто не могла она покинуть этого места. Словно что-то не пускало ее. Что-то крепко держало в Беловодье. И, казалось, стоит шагнуть на борт самолета, как эта связь натянется напряженной струной и лопнет.

А Мей чувствовала жизненную потребность в том, чтобы ощущать себя частью Белых Вод, частью академии. Девушка привыкла к голосам, что звучали в ее голове. И не боялась их. Отец научил, как справляться с ними. Да и бабушка с дедом всегда были рядом.

Вот и сейчас, глядя на точку в небе, Мей вздохнула.

Что-то едва ощутимо коснулось ее раскрытой ладони. Волчица решила, будто дедушка или бабушка дают знать о своем присутствии.

Однако, обернувшись, наткнулась взглядом на полупрозрачные глаза.

Мужчина. Волк.

Мей это сразу ощутила, пусть и видела только глаза.

— Ты кто? — спросила девушка.

Вокруг толпились люди и оборотни. Аэропорт — не самое спокойное место.

Вместо незнакомца ответил дядя Фил. Он сопровождал племянницу, да и дела у дядьки были здесь, в городе.

— Ты о ком? Мей? Все хорошо? — уточнил ректор.

Мей сосредоточенно осмотрелась. Никого. Пусто. Мир духов молчал.

Только суетящиеся люди и волки. Но ведь кого-то Мей видела! Красивые глаза, полные печали и тоски.

— Да, все в порядке, дядя, — ответила Мей и пошла вперед.

Уже сев в машину, девушка выглянула в окно. И ей показалось, что там, у входа в аэропорт застыла полупрозрачная мужская фигура. Высокий, выше среднего. Плечи широкие, почти необъятные. А в глазах … Злость? Он злился на Мей?

Девушка хотела попросить водителя остановиться, но призрак исчез.

— Что ты видела, Мей? — вновь спросил дядя.

— Ничего, просто показалось, — отмахнулась волчица, но в душе поселились странные и необъяснимые чувства.

Будто что-то должно произойти. С ней.