– Черта с два ты туда пойдешь!

– Представляешь? Этот тип – сводник у Рошамбо.

– Боже милостивый! А ведь Смит предупреждал, что он – человек с преступными наклонностями… Так где наш Гарри?

– Я не могла спросить его, Итан. Не думаю, что он меня узнал – ведь он видел меня лишь мельком в ювелирной лавке Нито, да и потом там все произошло так быстро… Теперь он у генерала на побегушках, выполняет самые деликатные его поручения. Ему даже не хватило смелости представиться! А я едва не упала в обморок при виде его, но все же у меня хватило духу назваться вымышленным именем. Но он очень скоро узнает, кто я, от Рошамбо. А уж тебя-то он наверняка узнает, поскольку держал в темнице и пытал. Тебе не стоит попадаться ему на глаза.

– Не попадаться на глаза? Да я шею сверну этому негодяю!

– Пока еще рано. Прежде надо узнать, где Гор.

– Это ловушка. Тебя позвали наверх с одной целью: или изнасиловать, или захватить в плен.

– Но я же говорю, они не знают, кто я такая! Рошамбо просто надеется затащить меня в постель. А Мартель занимается сводничеством. Я должна узнать все, что смогу.

– Нет, слишком опасно…

– Он идет! – Астиза оглянулась через плечо, и тут я тоже увидел Мартеля, пробирающегося через толпу к моей жене. Он был мрачен, как грозовая туча, и изворотлив, как лиса, а держался самодовольно, как прирожденный придворный подхалим. Судя по всему, этому типу льстило, что он на дружеской ноге с сильными мира сего. Тем же недостатком порой страдаю и я.

– Обещай, что не будешь рисковать и подниматься наверх, – потребовал я.

– Жди меня в библиотеке, позволь выведать хоть что-то, – ответила моя супруга. – А там решим, как поступить с приглашением Рошамбо. – Она подтолкнула меня в спину, и я нехотя направился к выходу из зала.

Я пребывал в смятении. Ведь я специально прибыл в Санто-Доминго без оружия, чтобы не вызывать подозрений! И теперь страшно жалел, что не захватил ничего, что помогло бы прикончить Леона Мартеля.

Вот похититель Гарри заговорил с моей женой, и я даже сквозь звуки музыки различил знакомые скрипучие нотки в его голосе, хотя слов мне расслышать не удалось. Неужели он действительно выполняет роль поставщика женщин у французского командующего? Как этому ренегату вообще удалось проникнуть в здешний гарнизон? Что, если я сейчас окликну его и вызову на дуэль? Возможно, полковник Окуэн и другие офицеры поддержат меня, помогут разоблачить негодяя и потребовать, чтобы тот отдал Гарри!

Весь кипя от ярости, я вдруг почувствовал, как кто-то дергает меня за рукав. Я обернулся. Передо мной стоял чернокожий слуга.

– Мсье, там, на кухне, вас ждет один человек.

– Я занят, – огрызнулся я.

– Простите, но он просил передать, что готов снова перенести вас. – И негр окинул меня многозначительным взглядом.

В первый момент я ничего не понял, но потом вдруг до меня дошло. Джубаль! Не слишком удачный момент он выбрал для встречи…

– А подождать никак нельзя? – спросил я слугу.

– Прошу вас. Он сказал, что это очень срочно. И безопасно.

События развивались слишком быстро. С бешено бьющимся сердцем, ненавидя себя за то, что оставил жену наедине с этими распутниками, я нехотя последовал за рабом. Нет, конечно, Астиза ни за что не станет подниматься в спальню к Рошамбо. Хотя… женщина она храбрая и самостоятельная – за это я ее и любил.

– Сюда, мсье. – К моему удивлению, полка с книгами повернулась вокруг своей оси, и мы оказались в узком проходе. То был не потайной ход: по этому коридору разносили напитки во время совещаний и частных встреч в библиотеке. Шагов через двадцать я увидел еще одну дверь – она вела в буфетную и кладовую, а дальше, за нею, находилась кухня. Чернокожие повара пели во время работы, суетливые лакеи выкрикивали приказы и ругательства. С крючков, закрепленных в потолке, свисали окорока и дичь, а на полках выстроились в ряд банки с маринованными овощами. Весь пол был заставлен бочками с мукой и мясом. Просто море еды – и это во время осады! Всего в нескольких милях отсюда собралась огромная армия чернокожих – они выжидали, они жаждали освободить всех работающих здесь слуг. Что бы они подумали, увидев все это изобилие?

И вот из темного закоулка кладовой ко мне шагнула такая высокая и крепкая, хорошо знакомая фигура.

– Джубаль! – воскликнул я. – Не слишком ли большой риск приходить сюда?

– Я рискую только по приказу своего командира, – ответил мой новый знакомый. – Дессалин прислал за вами сопровождение. Самый подходящий момент, чтобы убраться отсюда, пока армейские офицеры празднуют. Пока они тут едят и пьют, мы поднимемся в горы и перейдем ручей вброд, чтобы сбить собак со следа.

– Сегодня я никак не могу. Мы – почетные гости, послы, и у моей жены возник срочный вопрос к Рошамбо.

– У вас нет выбора, если вы хотите встретиться с Дессалином. Это он диктует условия и время встречи – опасается, как бы вы не угодили в ловушку. Времени на отход всего час.

– Час! А как же наши вещи?

– Оставьте вещи. Заберете их, когда мы возьмем город.

– Жена ни за что не согласится.

– Тогда оставьте и ее, если хотите. А потом, если пожелаете вернуть ее, присоединитесь к нам, когда мы начнем штурмовать город.

К этому времени Рошамбо сделает ее своей наложницей. Или еще чего хуже… Черт побери, до чего же не вовремя!

– Никак нельзя подождать? – спросил я еще раз. – Я ищу своего мальчика.

– Если не придете через час, встречи с Дессалином не будет. Ну, разве что только в том случае, если он увидит вас повешенным вместе с другими белыми после того, как возьмет Кап-Франсуа.

Проклятье! Однако я понимал, что Джубаль прав. Бал – самый удобный момент, чтобы ускользнуть из города незамеченными. Но удастся ли уговорить Астизу?

– Я должен спросить жену.

– Прикажите ей. Через час встречаемся в парке за домом. И смотрите, не приведите за собой хвост.

И он снова растаял где-то в темноте.

Минуту-другую я колебался, не зная, как лучше поступить, а затем вдруг понял, что время, назначенное Джубалем, частично решает мои проблемы. Мы с Астизой должны скрыться до того, как генерал зайдет слишком далеко. Прекрасный предлог, чтобы вытащить ее отсюда! В ней говорит материнский инстинкт, она хочет остаться поближе к сыну, но стратегически верен тут другой – чисто отцовский расчет: объединиться с последователем Лувертюра.

Разве я не прав?

Я поспешил назад, на праздник. Шум голосов усилился – гости были разгорячены пуншем. Танцоры кружили по залу, делая все более неуклюжие движения. Смех звучал как-то слишком громко и визгливо. В углах за колоннами целовались парочки. Офицеры, оставшиеся без дам, сгрудились в кучку и обменивались скабрезными шуточками.