– Кажется, ему уже пора, – Сириус усмехнулся.

– А тебе самому-то не пора? Мама ругаться не будет, что ты тут допоздна в игрушки играешь? Или ей без разницы, если ты проводишь это время со мной? – Эмбер усмехнулась и играючи ткнула своего друга в плечо. – Да ладно, не красней ты так.

– Да ты же не можешь видеть, что я покраснел! – Сириус схватился за лицо. – Мы же в игре!

– Вот из-за подобной реакции, я точно знаю, что покраснел!

Стоящий перед парочкой Хорд, вдруг дёрнулся и испарился, не произнеся ни слова.

– О, ну всё! – Эмбер вздохнула полной грудью, потянулась и села в позу лотоса. – Выйду прямо здесь, подземелье всё равно ещё три дня будет восстанавливаться. Лень мне до выхода переться…

– Так ады же всё равно восстановятся?

– Вместе с Хордом завтра выйдем! Ладно, всё, меня там уже бабушка заждалась! Я обещала ей помочь салат нарезать. Девятое мая же, а мы тут до самого утра почти… Сейчас немного отосплюсь только… – девушка протяжно зевнула.

– Давай, пойду, тоже прикорну… Сегодня вечером увидимся? – Сириус с надеждой посмотрел на девушку, поднёсшую руки к голове.

– Посмотрим, – ответила Эмбер и усмехнувшись, сняла с головы шлем дополненной реальности.

***

Пропахшая стойким ароматом дешёвых духов комната в старой советской хрущёвке на окраине посёлка Виноградово, потихоньку заполнялась солнечным светом. Спящая на кровати в одних трусах девушка слегка посапывала, совершенно не обращая внимания на заползающие в помещение лучи света.

В это же время по квартире разносился приятный, пряный аромат булочек с корицей, только-только вышедших из старой советской духовки. Всему виной была пожилая, но бодрая для своих шестидесяти двух лет старушка. Она носилась как угорелая, ожидая прихода гостей к праздничному столу. Девятое мая в семье Корнаевых считалось одним из самых важных праздников в году, наряду с Рождеством и Пасхой. Всё дело в отце Аглаи Павловны.

Будучи ещё совсем молодым, он воевал в Великой Отечественной войне и был удостоен множества наград, за что и заслужил уважение своих детей и внуков. Истории про его военные подвиги обсуждаются в семье каждый год, а количество выпитых за него рюмок давным-давно перевалило за сотню. Аглая Павловна уверена, что, если бы не несчастный случай на заводе, в котором погиб её отец, оставив их с матерью одних, в сложные времена перестройки… жили бы они сейчас совершенно по-другому. Но, как и любой другой человек, переживший суровые девяностые и тяжёлое начало нулевых, Аглая Павловна не привыкла жаловаться на жизнь и даже в свои шестьдесят два года продолжала работать в налоговой.

Семья Аглаи Павловны была небольшой. Олег – сын Аглаи да любимая, но своенравная внучка Елизавета. Олег, некогда успешный бизнесмен, живший в Москве и управлявший сетью элитных автосалонов, пять лет как потерял свою жену, мать Лизы, буквально сгоревшую в странном пожаре, разгоревшемся в их частном доме. Пожар охватил почти весь первый этаж за мгновение ока. Мать Лизы в это время находилась на втором этаже, отсыпаясь после тяжёлого рабочего дня, а отец находился в отъезде. Как позже сообщили врачи, она умерла во сне от угарного газа, даже не успев открыть глаза и испугаться. В том огне пострадала и Лиза, вернувшаяся домой с вечерних занятий и попытавшаяся помочь матери выбраться из огненной западни. Но всё, что у неё получилось – это заработать сорок процентов ожогов тела, отчасти затронувших и её лицо. В то время отец пустил почти все свои средства, чтобы вернуть дочери прежний внешний вид, и удалось это у него на славу, на лице почти не осталось следов, сохранился только небольшой поврежденный участок на шее и груди.

Потеря жены стала для Олега серьёзным ударом, и даже забота о дочери не смогла уберечь его от запоя. Потратив все свои сбережения на помощь своей малышке, он ушёл в алкоголь с головой, буквально окунулся на целый год, не замечая ничего и никого вокруг себя. Его «друзья» в это время, делая вид, что помогают с бизнесом, подмяли всё под себя и оставили Олега с дочерью на улице. Овдовевший и обедневший сын Аглаи Павловны был вынужден обратиться к матери за помощью. И пускай сын Аглаи за десять лет жизни в Москве, так ни разу ей не позвонил без серьезного повода… сердобольная старушка пустила непутёвого сына в отчий дом.

Устроившись водителем троллейбуса, Олег всё время старался искать какие-то подработки в надежде вернуть всё, что потерял, но проблемы с синими заплывами перекрывали ему путь в светлое будущее. Все попытки заканчивались очень быстро, даже не успевая разгораться. Деньги спускались на водку, чтобы задушить душевные травмы, а силы тратились, чтобы допить эту самую водку и при этом не уснуть.

Но эта история не про Олега Корнаева, а про его дочь – восемнадцатилетнюю девочку, с трудом закончившую одиннадцатый класс, не имеющую друзей и проводящую весь свой досуг за компьютерным столом в попытках сбежать от суровой реальности и издевательств со стороны сверстников. Отец Лизы, давно привыкший к подобному образу жизни своей дочери, старался не вмешиваться в её личные дела и комнату Лизы обходил стороной. Он больше предпочитал дальнюю комнату, в которой отсыпался после работы. Аглая Павловна же наоборот всеми силами старалась вытащить внучку из обжитой конуры и всячески приобщала её к «нормальной», как ей самой казалось, жизни:

– Лизооочкааа! Выходи! – постучавшись в деревянную белую дверь, с висящим на ней плакатом «Не входить», Аглая Павловна тяжело вздохнула и перекинула через плечо кухонное полотенце: – Лиза! Ну, сколько можно! Я просила тебя мне помочь ещё с утра! Сейчас уже полдень, а ты всё ещё спишь! Парад пропустила, так хоть помоги салат нарезать! Скоро гости придут!

Послышавшиеся за дверью шаркающие звуки, словно кто-то нехотя переставляет ноги, приободрили Аглаю Павловну, заставив её широко улыбнуться и замереть в ожидании. За дверью раздался глухой щелчок дверного замка, открывшегося следом шпингалета, а за ними скрипучий звук старых дверных петель, отворивших проход в комнату. В медленно открывшемся дверном проёме стояла красивая девушка, совсем юная, но в очень потрёпанном состоянии. Весь её облик явно указывал на то, что девочка провела бессонную ночь за монитором. Карие глаза устало смотрели куда-то сквозь Аглаю, огромные мешки под ними походили на синяки и, казалось, сейчас лопнут, а тёмные волосы, собранные в хвост, торчали в разные стороны и явно не видели воды с мылом уже несколько дней. Даже домашняя пижама, купленная Олегом на День Рождения дочери и некогда подчёркивающая