Я боюсь мужчин, откровений, привязанности. Я всю свою жизнь боюсь привязываться, потому что стоит это сделать, и всё исчезает. Все они исчезают.

Я ненавижу за это Шелеста, я до сих пор не простила ему то, что он сделал. Он дал нам шанс и всё разрушил. Разрушил всё, что я тогда лелеяла, то, чем жила. А после имел наглость прийти, чтобы оправдываться. Я уверена, если бы в ту ночь я не села к Жорину в машину, Никита бы сочинил для меня прекрасную сказку, сказку о том, как он невиновен. И я боюсь, боюсь, что я бы поверила. Он продолжал бы мне врать, а я верила. Глупая сказка и глупая Диана.

Для меня то, как всё закончилось, это и есть счастливый конец, когда ты не шагаешь в долго и счастливо, постоянно вздрагивая от мысли: а так ли это на самом деле?

Смотрю на Валеру и не понимаю, зачем он пришёл. К чему это? Он поднимает на меня взгляд, проводит ладонью по столу.

- Ди, мы должны поговорить, - у него тихий, твёрдый голос.

Он смотрит, а я просто сижу и жду, когда он скажет очередную банальность. Что-то вроде: нам нужно помириться, пожениться, родить ребёнка. Это Валера, и он этого хочет. Искренне хочет.

Только вот, как по мне, мы проживём пару лет, возможно, у него обязательно будут неприятности на работе. Он начнёт бухать, изменять, не находя во мне поддержки из-за своих пьянок. Орать, бросать упрёки в поломанной жизни, поднимет руку, сначала в спальне, потом при ребёнке.

Всё это войдёт в привычную колею. Так, как было в моём детстве. Мои страхи… ничего не ушло. Они до сих пор живут во мне.

Любые детские травмы и плохие воспоминания остаются с тобой на всю жизнь. Ты не можешь их вытравить. Живёшь и мучаешься с этим. Опасаешься, иногда до жути боишься.

А порой кажется, что проблем уже нет, и людей, которые тебе их создавали, ты давно вычеркнула из своей жизни, но внутри ты всё ещё ребёнок, неспособный разобраться в этом сам. Ты кричишь, просишь о помощи… но её нет.

Я ходила к психологам, и это не помогает. Либо же я просто ещё не готова шагнуть дальше.

Валера продолжает что-то говорить, а я делаю вид, что слушаю его. Сама же думаю, насколько мне это осточертело. Я хочу всё закончить. Сейчас - раз и навсегда.

Он любит меня. Я знаю, что любит. Искренне. Он готов достать с неба луну, только вот проблема в том, что она мне не нужна, как и он сам. Расставаться тяжело… не важно, взаимно или нет. Как и то, какая ты из сторон, расставаться всегда тяжело.

Но я одиночка, мне нравится моя жизнь, нравится быть одной, нравится понимать, что ты зависишь лишь от себя.

Я говорю ему очередное «нет». Но он не хочет это слышать, поднимается, упираясь кулаками в поверхность стола, и смотрит так, словно сейчас вытряхнет душу. Этот взгляд пугает, я боюсь, когда на меня так смотрят мужчины. Я поняла это на собственном опыте. Вся моя подростковая дерзость трансформировалась в тотальный инстинкт самосохранения.

Теперь я боюсь за себя и за возможные последствия, которые могут привнести в мою жизнь мужчины. Мужчины, которые смотрят таким взглядом. Мужчины, которые считают женщину своим приложением.

Мне хочется его выгнать, что я и делаю. Поднимаюсь, занимая такую же позу.

- Выходи за меня замуж.

Смотрю на его полный надежды взгляд, обессиленно вздыхая.

- Я устала, мне не нужны эти отношения. Нам не нужны.

- Ты решила за двоих. Разве так можно?

- Ты должен понимать, мы взрослые люди, и мы вправе принимать такие решения.

Я говорю это в тишину. И вижу, как в его глазах зарождается ненависть. Мужчина начинает тебя ненавидеть, если ты уходишь первая, если забираешь у него это право. Право бросить тебя первым, уйти к другой. Запасной плацдарм поможет ему не удостоить тебя своей ненавистью, он просто уйдёт, сделав вид, что тебя больше нет.

Но сейчас, он растерян, у него нет запасного фронта, и он ненавидит меня всем сердцем.

Я разворачиваюсь к нему спиной, делая опрометчивую ошибку. Чувствую, как его пальцы впиваются в мои волосы и тянут на себя. Это больно, это мучительно больно. Я начинаю кричать, отбиваться, и мой крик приводит его в чувство. Он отпускает, отшатывается назад. Я вижу, как дрожат его губы и пальцы, как расширяются его зрачки, и он понимает, что натворил. Он не хотел, возможно, где-то в глубине души я в это верю, возможно…

Я не думала, что он на такое способен, Валера, который сдувал с меня пылинки... всё не то, чем кажется, как и всегда.

- Уходи! – ору на всю кухню. - Уйди отсюда.

- Прости, - подаётся ко мне, - прости меня, слышишь? Я не хотел. Диана, прости, - падает на колени, - ты мне нужна.

- Уйди, - сглатываю, вытягивая шею.

В голове пульсирует боль, я слышу хлопок двери и оседаю на пол, накрывая лицо ладонями. Я всё ещё чувствую боль, выдыхаю и тянусь за сигаретами. Нужно сменить замок. Нужно срочно сменить замок. Выпускаю клуб дыма, идя в прихожую, и закрываю дверь на защёлку.

***

- Ты реально была моделью?

Жуков подсаживается за мой стол, тыча в лицо телефоном, где во вкладке открыта одна из фотосессий.

- Была, - навожу курсор на папочку и жму кнопку мыши.

- А чего ушла?

- Надоело, - прикусываю карандаш, сжимая зубами стёрку, пялюсь в монитор, делая вид, что очень занята.

- Темнишь ты чего-то, - качает головой, как болванчик.

- На детектор лжи одолжить?

- Что?

- Ничего. Иди работай, Жуков.

Антон сидит рядом с минуту и проваливает. Оборачиваюсь, выдыхая с облегчением. Как оказалось, мне всё ещё тяжело думать о прошлом. Но прошлое на то и прошлое, лучше не вспоминать.

- Ди, курить идёшь?

Варя останавливается у меня за спиной, щёлкая пару раз зажигалкой.

- Иду, - отъезжаю немного назад и поднимаюсь на ноги.

- Как твой проект?

- Сегодня несу Марку, отработали уже.

- Поздравляю. Сделать свадьбу за десять лямов, пока ты у нас рекордсмен.

- Полгода работы и больная на голову невеста с мамашей, вот это рекорд. А не какие-то десять лямов, - затягиваюсь.

- Да уж, это самая скандальная невеста за всё время, что я здесь работаю, а работаю я тут очень и очень давно.

Сжимаю в руке мобильный, который издаёт короткий писк. Сообщение от Янки.

«С днём рождения, наша любимая крёстная!»

Улыбаюсь и, зажав сигарету зубами, набираю ответ. Варя, видимо заглянувшая на экран, округляет глаза.

- У тебя день рождения, и ты никому ничего не сказала? Совесть есть? Три года почти с тобой работаю, а когда днюха, узнаю только сейчас.

- Варь, - закатываю глаза.