Я уехала из Парижа неделю назад. Я чуть с ума не сошла в своей тесной квартире, с утра до ночи пережевывая свои несчастья, в том числе разрыв с вами. В Ле-Клуатр я не вернулась: после того как я узнала, что произошло в моем доме пятьдесят четыре года назад, об этом не могло идти и речи. Я не настолько храбрая.

После моих подвигов в Пасхальное воскресенье у меня на три месяца отобрали права. Поэтому из Парижа я уехала поездом, отправившись на поиски нового убежища, знаменующего начало новой жизни. Пока что я снимаю комнату на острове Олерон, известном своими средневековыми «Свитками» — первым в Западной Европе кодексом норм морского права. Мне нравится это туристическое местечко, достаточно дикое, чтобы в полной мере ощутить смену обстановки, но в то же время достаточно цивилизованное, чтобы не напугать вчерашнюю парижанку.

По утрам я встаю вместе с солнцем и иду гулять на пляж. Погода скорее непостоянная, но по большей части здесь прохладно и пасмурно. Я наблюдаю за длинноногими птицами, которые ищут в прибрежной тине червяков, — понятия не имею, как они называются.

Размышляю о пути, который я с грехом пополам проделала в жизни до сих пор, и о возможных путях, по которым мне хотелось бы двинуться дальше.

Может, они как раз пролегают через этот остров? Еще я часто думаю о вас, и вид у меня из-за этих дум расстроенный. На днях, когда я шагала вдоль мола, рыбак с удочкой предложил мне носовой платок. «Вам кажется, что я простужена?» — спросила я. Он улыбнулся и объяснил, что одинокая женщина, гуляющая, глядя на море, наверняка страдает от несчастной любви. Я не стала с ним спорить. Вот до чего я докатилась, Пьер-Мари: превратилась в ходячее клише.

Комната у меня небольшая, заставленная цветами и вполне современная: у меня имеется высокоскоростной интернет. Еще имеется много-много длинных дней, проведенных в молчании. Мне хотелось бы, чтобы вы его прервали. Пожалуйста, скажите мне.

Скажите мне, что вы думаете о письмах. Что вы узнали от Глории? И кто посмел послать вас в ж…? Заслуженно или нет?

И наконец, последнее. Аделина, написавшая вам в середине февраля, и сегодняшняя Аделина — это два разных человека. Преображение произошло благодаря вам. Преображение к лучшему. К гораздо лучшему.

Робко, но искренне обнимаю вас.

До скорого?

2 мая 2013

От кого: Макс

Кому: Пьер-Мари

Старый товарищ!

Не знаю, как там у тебя, но у нас дома погода просто сбесилась.

После того как над нами пронеслось цунами, угрожая разнести все вокруг в пыль и прах, случилось новое стихийное бедствие — наводнение. Вчера Жози все утро рыдала на кухне — устроила настоящий потоп. В последний раз на 1 мая так лило в 2002 году, в промежутке между первым и вторым турами президентских выборов. Помнишь? Ширак против Ле Пена. Похоронные настроения. Тогда Жози оплакивала Францию. Вчера — свою горькую судьбину. Видел бы ты ее! Впору было вызывать спасателей! Причина горя обнаружилась у нее в телефоне. Лисбет прислала эсэмэску, обвиняя ее во всех смертных грехах. Дескать, это Жози ее подставила и вынудила «потерять лицо». Не буду тебе пересказывать всю тираду — она слишком длинная, — приведу только окончание: «Прекрати перекладывать на других собственные проблемы. Чужие постельные дела тебя не касаются — займись лучше своими».

Жози была в ужасном состоянии. Она подняла ко мне залитое слезами лицо, и знаешь, что я сделал? Обнял ее.

Последние двенадцать дней мы практически не разговаривали. Двенадцать дней не прикасались друг к другу. Она только обдавала меня взглядом, полным ненависти, с высоты своих метра пятидесяти. Но когда я раскрыл ей объятия, она прижалась ко мне, и вся моя злость вдруг растаяла, как снег на солнце. Так просто! Я сам чуть не заплакал. Какие же мы были дураки, подумать только! Парочка шестидесятилетних идиотов в домашних тапочках! Мы стояли перед раковиной, которую поставили 25 лет назад, и думали об одном и том же: что мы нужны друг другу. Похоже, жизнь нас ничему не учит. Похоже, даже дожив до седых волос, мы не становимся умнее, чем были, когда бегали в коротких штанишках. Вот ведь фигня!

Пока я ее утешал, вспомнил твое письмо — то самое, в котором ты писал, что мы откинем коньки с интервалом в три недели. Ерунда! Какие еще три недели! Мы с Жози — это Ромео и Джульетта. Мы умрем в один день, в одну и ту же минуту. Вот о чем я подумал. Ты уж прости за Шекспира — типа я залез на твою территорию.

Короче, со вчерашнего дня на побережье Атлантики наблюдается значительное улучшение погоды: над Азорскими островами устанавливается антициклон. Вот и славно!

После кухонного эпизода за хлебом отправился я и воспользовался предлогом, чтобы купить ей ландыши. Не каких-нибудь жалких три былинки — нет, ровно 37 штук, по числу прожитых совместно лет. (Девчонка-румынка с улицы Ардуаз чуть не бросилась мне на шею.) К моему возвращению Жози утерла слезы и сварила кофе, но, когда она увидела мой букет, кран открылся снова. Наверное, без меня напилась кофе не с сахаром, а с солью. Но я тебе вот что скажу: это были хорошие слезы. Мы попросили друг у друга прощения за все гадости, что успели друг другу наговорить, и даже — в первый раз с незапамятных времен — вспомнили, как хотели второго ребенка, но так и не сумели его родить. В общем, мы многое перетряхнули, Пьер-Мари.

Вот, дружище, мои последние новости. Благодаря тебе и всей этой склоке из-за Лисбет мы с Жози как будто пережили второй медовый месяц. Она в восторге. И знаешь, что самое лучшее? Моя нога выдержала!

Обнимаю тебя, старина! Жози шлет тебе привет. Попозже она сама тебе напишет.

3 мая 2013

От кого: Глория

Кому: Пьер-Мари

Дорогой любимый папа номер два!

Пишу в двух словах, тороплюсь на репетицию. Я тоже тобой горжусь! И еще как! Не буду рассыпаться в похвалах (времени нет!), просто скажу, что теперь я знаю: если мне понадобится помощь или надо будет сделать трудный выбор, я всегда могу рассчитывать на тебя. Это дорогого стоит.

Отвечаю на твой вопрос. Конечно да: если узнаешь что-то новое про маму, поделись со мной. Даже если это будут плохие новости. И вообще, давай покончим с секретами, хорошо?

А я постараюсь стать «замечательной дочерью», которую ты ухитрился во мне разглядеть.

Все, убегаю. Крепко целую тебя в обе щеки!

Р. S. Ты почистил бассейн? Я бы летом приехала искупаться!

Р. Р. S. Придешь смотреть меня в «Славе»? Премьера в Париже планируется на сентябрь. Это будет чума!