– Разве старшие вас не учили никому и никогда не отдавать свое оружие? Разве не учили блокировать удары? Даже если они исходят от близких друзей? – Колдун щелкнул согнувшегося паренька по затылку, после чего взял оглушенных работорговцев за шкирки и потащил обоих под бузину.

Умчавшиеся на другой край прогалины всадники никого там, понятно, не нашли. Покрутились среди крапивы, вымахавшей коням под брюхо, поехали обратно. И тут наконец-то заметили, что понесли потери.

– Волчата! Волчата, ты где?! Соха, Стрела! Куда вы пропали?!

Когда они подъехали ближе, Золотарев громко предупредил:

– Хватит орать, дети змееногой Табити! Чудовище разбудите!

– Ты кто? Где ты? А ну, покажись! – закрутились скифы.

– Нашли дурака! – рассмеялся колдун. – Чтобы меня чудовище скушало? Лучше я здесь, под землей посижу.

– Выходи! Выходи и сразись с нами!

– Если вам охота подраться, кричите громче, – ответил чародей, наблюдая за степняками со своего уютного места в густом кустарнике. – Разбудите орка, получите веселье.

Мальчишки примолкли, однако продолжали разъезжать по поляне, вытаптывая копытами цветы.

– Я слышал, скифы охотно покупают крепких молодых рабов! – громко сказал шаман, дав степнякам немного времени на поиски пропавших друзей. – Это правда, Храпун?

– Откуда ты знаешь мое имя, подземный демон?! – Паренек поднял скакуна на дыбы.

– Почему бы мне его и не знать? – рассмеялся колдун. – Ведь знающий имя владеет душой и судьбой своей жертвы. Поэтому я всегда интересуюсь именами своих гостей. Я знаю Волчату, Соху и Стрелу. Знаю тебя и Шило. Узнаю и всех остальных.

– Бежим отсюда, Храпун!!! – Трое всадников, не дожидаясь продолжения, поскакали прочь. – Это место проклято!

Однако двое скифов, нужно отдать должное их храбрости, остались.

– Где мои друзья, подземный демон?! – потребовал ответа мальчишка.

– Я отвечу тебе, Храпун… Если ты купишь у меня рабов. Сказывают, вы даете по котелку за каждого. У меня трое. Молодые, сильные, здоровые. Отдам за один котел. Но большой, на полсотни воинов.

– Но у меня нет котла!

– Тогда у меня нет ответа… – Чародей тихонько подул, и трава зашелестела от порыва ветра. Уха степняка коснулся слабый отголосок: – Приходи, когда найдешь котел, Храпун… Только не опоздай…

Молодой скиф ругнулся и поскакал вслед за сородичами.

Храпун сделал правильные выводы из услышанного предупреждения – степняки примчались на поляну уже через день. На этот раз – без детей, если не считать Храпуна и его спутника. Полтора десятка скифов носились по поляне от края до края и орали:

– Демон, отзовись! Мы пришли, демон! Мы привезли тебе котел! Отдай наших сыновей!

Золотарев не спешил отвечать. Он снимал с осины пленников. Воспитанник братства подвесил их под мышки довольно высоко – чтобы не достали волки или лисы с крысами. Ну, и в воспитательных целях – тоже.

– Ты помнишь про чудовище, Волчата? – проговорил шаман, уронив на землю последнего из мальчишек. – Передай родичам, в прошлый раз им очень повезло наткнуться всего лишь на клыкастого орка. А то ведь вместо него они могли встретить меня…

К тому времени, когда он вытащил пленных скифов на поляну, степняки успели выдохнуться. Они больше не скакали куда попало, размахивая луками с наложенными на тетиву стрелами. Покрытые пеной лошади теперь понуро бродили, а всадники лишь крутили головами, внимательно вглядываясь в заросли. Большущий бронзовый котел – высотой человеку по пояс, на трех кривых толстых ножках, стоял за их спинами практически без присмотра. Чародей без особых трудностей приволок к нему неудачливых охотников на рабов и бросил в лебеду. Добычу же опрокинул набок и покатил к своей любимой бузине. Когда до ветвей осталось всего пара шагов – оглянулся и хлопнул в ладони:

– Уговор есть уговор!

В центре поляны поднялась пыль, послышался треск, земля вздрогнула и затряслась – к сожалению, только визуально – после чего призрачный котел качнулся и рухнул в глубину недр. Скифы повернули все разом, кинулись к провалу. Пыль быстро осела, и спешившиеся мужчины увидели вместо ямы обнаженных мальчишек со связанными руками, ногами и кляпами во рту.

Теперь воины совершенно перестали смотреть по сторонам – и колдун, тихонько напевая себе под нос, покатил добычу к новой тропе.

К кочевью он добрался только в сумерках. Ради теплого летнего вечера лесовики берегли дрова и готовили ужин – много небольших ужинов для каждой семьи – на одном большом общем костре. Возле огня собралось чуть ли все племя – и все они замерли в немом изумлении, увидев катящуюся по тропе махину.

Золотарев дотолкал бронзовое сокровище до очага, опрокинул на ножки, обвел сородичей взглядом.

– Вот… Это… – перевел он дыхание. – Песец как-то сказывал, нашему кочевью требуется котел. Я обещал добыть. Вот, как бы… Это он и есть!

– Шама-а-ан!!! Наш шаман! Наш Старый! Наш любимый! Наш великий! Наш самый лучший!

Все племя рода куницы кинулось к нему разом, одной огромной толпой – чтобы обнять, поцеловать, похвалить, хотя бы прикоснуться. И среди всего этого всеобщего восторга Степан Золотарев – самый чистокровный из потомков великого Сварога в двадцать первом веке – внезапно ощутил, как радость и восхищение десятков лесовиков явственно проникает прямо в его тело, в его плоть и суть, наполняет жилы неким шипящим ощущением легкости и могущества, невероятного, непостижимого всесилия. Столь огромного, что он, казалось, мог по своей прихоти вознестись к небесам и разметать облака, голыми руками переломить вековые сосны или обычным простым желанием вернуть на ночное небо дневной свет.

Ощущение столь невероятно прекрасное – что ни один из новообращенных оборотней наверняка не испытал ничего даже очень отдаленно похожего. Это было невероятно – и незабываемо, как первый поцелуй, первая любовь или первый прыжок с парашютом.

Настоящий взрыв самых ярких чувств и самой его души!

* * *

Украсивший очаг перед стойбищем огромный бронзовый котел не просто сделал жизнь потомков куницы намного легче и сытнее – но и стал залогом того, что еще несколько лет скифы станут обходить «проклятое место» далеко стороной. И потому, отведав пару раз давно забытый вкус мясного бульона, воспитанник древнего братства отправился делать то, ради чего родился и вырос – спасать мир от нашествия оборотней.

Водяное зеркало позволило чародею добраться до Москвы-реки всего за одно мгновение – выйти из воды прямо на наволок с амулетом Любого.

Но вот дальше – случился тупик. Обширный прибрежный луг, на котором заканчивалась струна повелителя оборотней, буквально лучился энергетикой. Весь! Даже трава на нем росла куда гуще, выше, зеленее, нежели на противоположном берегу, а также выше и ниже по течению. Место примыкания нити не являлось маленькой точкой. Это оказалась огромная площадь! Найти на ней амулет Любого не было ни единого шанса.