— А я уже думал, что вы, мисс Браун, затерялись где-то в Зазеркалье.

— Я была занята. — Голос Элизы эхом отдавался под сво­дами архива. — Ну, вы знаете... расследование...

— Дознание, — напомнил ей Веллингтон.

— Это одно и то же, только ракурс разный, — сказала она, спустившись по лестнице. — Я изучала весьма колоритный стиль жизни доктора Кристофера Смита.

Он подождал, пока она шлепнется на стул напротив него. Элиза медленно потерла глаза и тихонько застонала. Похоже, вчерашний вечер для нее плавно перетек в сегодняшнее утро.

— Вы опоздали, — напомнил он ей, вводя в машину код для приготовления чая.

Рука Элизы бессильно скользнула на колени, а голова от­кинулась назад.

—Да, Букс, я знаю. Я плохой, очень плохой агент. Уложи­те меня к себе на колени и отшлепайте.

— Ваши фантазии меня не касаются, — сухо заметил он, — но, если вы собираетесь вести это расследование, не ставя в известность доктора Саунда и не получив на это его разре­шения, вам не следует забывать о расписании, которого вы должны придерживаться. Вы находитесь в архиве по вполне определенной причине. И если вы будете продолжать актив­но работать оперативным агентом, это будет замечено.

— Вы хотели сказать «мы»? — уточнила Элиза, склонив голову набок. — Вы ведь тоже занимаетесь этим расследова­нием вместе со мной, разве не так?

— Кажется, да, — ответил он слегка надтреснутым голосом.

— Вам кажется? — Она выпрямилась, и ее и без того рас­шатанные нервы натянулись еще больше. — Вы хотите ска­зать, что если вдруг станет туго, вы просто бросите меня, пре­доставив выпутываться из всего этого в одиночку?

— Я этого не гово...

— Но вы подразумевали это! — резко бросила мисс Браун. Звук ее голоса, уже заполнивший все громадное пространство подвала под министерством, звенел все громче и громче. — Я пережила адскую ночь, и я хочу знать, одна я в этом деле или нет. Мне нужно понять, могу я на вас рассчитывать, а если не могу, нам с вами лучше выяснить это прямо сейчас!

Веллингтон поднял бровь и подождал, пока стихнет эхо. Когда же это наконец произошло, голос его был спокоен, как поверхность запруды у мельницы.

— Вы закончили, мисс Браун, или предпочитаете снова по­скандалить? Не думаю, что далай-лама в Лхасе расслышал всю вашу тираду, так что, пожалуйста, сделайте ему одолже­ние, повторите.

Элиза снова откинулась на спинку стула, продолжая смо­треть ему прямо в глаза.

— Может быть, вам лучше поинтересоваться, что я успел выяснить в ваше отсутствие? — спросил он, под звон коло­кольчика вынув из машины приготовленную для Элизы чаш­ку свежего чая.

— Прошу вас, продолжайте, Велли.

Аккуратно поставив перед ней дымящийся «эрл грей», Вел­лингтон лизнул кончик пальца и принялся листать страницы; дойдя до нужной, он остановился и показал открытую книгу Элизе.

— Вот это символ с игральной карты, с кареты Смерти и, насколько мне удалось рассмотреть, с обожженной стенки на заводе.

— И с кольца с печаткой.

Теперь уже Веллингтон вопросительно склонил голову набок.

— С какого еще кольца?

Украшение приземлилось точно на открытую книгу, кото­рую Веллингтон держал в руках.

— Вот это кольцо с печаткой, — сказала Элиза, бросая в свою чашку чая три кубика сахара. — Сняла его с одного ма­лого, которого наняли, чтобы он прошлой ночью убил медсе­стру Мэри Гриссом.

Лоб Букса наморщился.

— Кого?

—Давайте сначала вы. — Она отхлебнула из чашки и сде­лала жест в его сторону. — Расскажите мне про эту штуку.

— Это герб Общества Феникса, — сказал он, положив книгу между ними.

Элиза отставила чашку в сторону и наклонилась вперед.

— Общества Феникса? Я думала, это просто миф. Один из тех клубов, которые созданы, чтобы дать приличным англича­нам повод обманывать своих жен?

— Собственно говоря, эта группа — вовсе никакой не миф. У них даже есть своя захватывающая история, — сказал он, раздвигая бумаги на своем столе, — причем, возможно, еще более древняя, чем у масонов.

Она удивленно посмотрела на него.

— Что, правда?

— Первое упоминание об этом гербе встречается в южной части Тихого океана, точнее, на Филиппинах. Там есть одно захоронение с украшенной золотом эмблемой Общества Фе­никса. На самом деле... — начал он, поднимая одну книгу за другой, пока не нашел нужный том и не положил на подроб­ное описание герба новый рисунок: гравюру с изображением испанского моряка далеких времен, стоящего рядом с богатым надгробием. Веллингтон постучал пальцем по хорошо разли­чимой эмблеме и продолжил: — На самом деле считалось, что одним из его членов был Фердинанд Магеллан.

Элиза непонимающе заморгала.

— Постойте-ка, Магеллан? Как это мог испанец...

— Стать членом общества английских джентльменов? Все дело в том, что это общество английских джентльменов имеет глубокие корни, которые тянутся и к другим культурам, не толь­ко к британской. История этой группы с таким же успехом мог­ла бы восходить к временам Рима, когда мир был частью Вели­кой Республики и состоял из народов различных завоеванных земель. Но в своем исследовании Общества Феникса я заме­тил одну деталь: на римских артефактах — как на официально задокументированных, так и на находящихся в нашем архиве, — изображение этой эмблемы не встречается.

— Получается... клуб джентльменов, в который не прини­мали древних римлян. Не слишком по-джентльменски.

— Если только это не было сделано преднамеренно, — ска­зал он, листая страницы толстого тома, лежавшего на его сто­роне стола. — Возможно, Общество Феникса возникло как диссидентская группа. Подпольное движение, объединенное одной целью.

— Свержение Римской империи?

— Общая цель для группы людей со всего мира, чьи стра­ны были завоеваны.

Элиза кивнула головой, и на лице ее появилась кривая усмешка.

— И из пепла возродился великий феникс. Интересная у вас теория, Велли.

—Да, хотя, к сожалению, у меня нет надежных доказа­тельств, чтобы ее подкрепить, так что пока это действительно только теория. Однако здесь, на этой надписи под гербом, вид­на главная мантра Общества Феникса. — Он положил на са­мый верх стопки книг более детальное изображение гераль­дического знака. — Вот тут, мисс Браун, — сказал он. — Это латинская фраза, которая переводится примерно как...

— «Из пепла и хаоса рождаются порядок и гармония». — Она внимательно рассматривала детали герба, водя по рисун­ку кончиками пальцев. — Я знаю латынь, хотя уроки мне не нравились. — Затем выражение ее лица смягчилось, и она глубоко вздохнула. — Хотя мой учитель латыни — это со­всем другое дело. Достаточно лихой был парень, чтобы вскру­жить голову школьнице.