– Прости. Но я очень хочу тебя. Ты совсем без сил?

– Уже давно мы не любили друг друга по-настоящему, – отозвалась Аннабель и протянула руки к Киту, который поспешно раздевался. – С той самой длинной сентябрьской ночи. Но сейчас у меня нет…

– Зато у меня есть, – тихо сказал Кит и открыл ящик тумбочки.

– У меня хватит сил сделать это самой, – шепнула она и взяла чехольчик из рук Кита, который опустился рядом с ней на колени. – Ты очень красив, Кристофер Рэлстон. – Аннабель поцеловала его твердую плоть, полную мужской силы, и он откинул голову, содрогаясь от наслаждения. – Я хочу тебя, хочу, чтобы ты вошел в меня, – сказала она с такой страстной откровенностью, что Кит затрепетал от волнения.

Его руки скользнули по груди Аннабель, обхватили ее за талию и слегка приподняли. Их тела слились, и Кит, задыхаясь от счастья, ощутил бархатистую мягкую плоть, которая сжималась и разжималась в бешеном ритме. Кит никогда еще не испытывал ничего подобного и смотрел на Аннабель изумленными глазами. Она лежала под ним, раскинув руки, и только нижняя часть ее тела совершала изощренный танец сладострастия, который заставил Кита воспарить к самым вершинам любовного восторга. Он и не подозревал прежде, что такое возможно. И все это время Аннабель наблюдала за ним, ожидая момента, когда его тело растворится в экстазе и из него выплеснется пульсирующая тяжесть. В ту же секунду Аннабель почувствовала, как внутри ее тоже разорвался огненный шар. Они испытали полное слияние друг с другом, и мир, казалось, засиял всеми красками.

– Боже милосердный! – прошептал Кит, придя в себя. – Ты волшебница. Кто же ты, Аннабель-Айша? Во всяком случае, не обычная женщина, это уж точно. – И он приник губами к ее шее.

Обессиленные и расслабленные, они еще долго лежали так, слившись друг с другом влажными телами.

– Индия и Персия совсем рядом, – тихо сказала Аннабель и усмехнулась. – Эти соседи богаты не только шелками и бухарскими коврами.

Сделав над собой усилие, Кит оторвался от нее и лег рядом, опершись на локоть и глядя на Аннабель сверху вниз.

– Ты хочешь сказать, что училась… Ах, не важно. Я не хочу ничего знать. – Он помотал головой. – Просто надо быть благодарным за это.

– Что тебя беспокоит?

– Не знаю. Ничего особенного, но я опять ощутил, что ты другая… и совсем не похожа на женщин, с которыми я имел дело. – Кит грустно улыбнулся. – И это меня тревожит.

– Не понимаю почему. Если верить, как верят афганцы, что судьбу не изменишь, чего волноваться?

– А ты веришь?

Аннабель слегка пожала белоснежными своими плечами.

– Почему бы нет? Это успокаивает. Чему быть, того не миновать. Все наши поступки предначертаны заранее, а значит, не стоит ни о чем тревожиться.

Кит снова лег рядом, положив руку ей на бедро.

– Согласен, что-то утешительное в этом есть. Особенно сейчас. Я ведь не знаю, что случится… с тобой… и со мной тоже.

– Тогда перестань дергаться и расскажи мне об этой гадкой шутке и о твоей женщине.

– Я чересчур много выпил в тот день, – сказал Кит.

– Я так и думала, – спокойно отозвалась Аннабель – Правда, я не знаю, что значит «много».

– «Много» – это когда начинаешь вытворять разные безумства. К сожалению, пьянство – распространенный порок среди людей моего круга. Мы предаемся ему со школьной скамьи.

– Почему?

– Прежде всего от скуки. – Кит повернул голову и взглянул на Аннабель. – Понимаешь, на свете мало таких людей, как ты, – способных развеять тоску.

– Но ты служишь в армии. Это же интересно?

– О Аннабель! Я подыхаю от скуки.

– Зачем же ты стал военным?

– Потому что последние полтораста лет все сыновья и наследники рода Рэлстонов записывались в седьмой драгунский полк. Теперь мне кажется, что лучше было бы остаться в Оксфорде. Но я проторчал там два семестра в пьяном угаре и решил, что хватит с меня этой башни из слоновой кости. А потому с радостью пошел по проторенной предками дорожке. Это было ошибкой.

– Но ты ведь уже не служишь в драгунском полку, верно?

– Да, – отрывисто сказал Кит. – Пришлось уйти в отставку, а потом меня перевели в кавалерию Ост-Индской компании.

– А, так вот что имел в виду Харли, когда говорил о разнице между конногвардейским плацем в Лондоне и этой варварской страной.

– Он так сказал?

– Да. И еще он говорил, что у тебя цыганские глаза. И вообще вел ты себя дурно. И неудивительно, что оказался здесь.

– Ну, будь я проклят! – Кит резко привстал. – Каков нахал!

Аннабель хихикнула.

– Не стоит его ругать. Ведь Харли оказался здесь по твоей вине.

– Он мог бы и не ехать. Харли сам так решил. Один Бог знает почему.

– Наверное, он привязан к тебе.

Кит с улыбкой взглянул на Аннабель.

– Да, наверное. И мне очень повезло, что он остался со мной.

– Ты когда-нибудь расскажешь, что произошло?

– Если ты настаиваешь. Но история не слишком приятная. – Откинув голову на спинку кровати, Кит подложил под себя подушки. – Иди сюда. – Он притянул Аннабель поближе, ее головка приникла к его плечу. – Вот так-то лучше. Еще бы бренди глотнуть, и больше ничего мне в жизни не нужно.

Аннабель бросила на него косой взгляд. Кит явно подсмеивался над собой.

– Хватит!

Он кивнул в знак согласия.

– Жила-была девушка по имени Люси, которая работала модисткой. Очень хорошенькая, несколько пухленькая, но с чудесным характером. Она считала, что я – самое прекрасное из всех Божьих творений.

– Вряд ли это было тебе на пользу, – рассудительно вставила Аннабель.

– Замечание не из приятных. Ну, в общем, я, как принято, снял для Люси домик в Хэмпстеде. И как я понимаю, она была в полном восторге и наслаждалась тем, что вела хозяйство, грела мне тапочки…

– И еще кое-что, – пришла ему на помощь Аннабель.

– Можно и так сказать Но лучше бы ты оставила свои замечания при себе. Они мне мешают!

– Прости. – Аннабель сжала губы.

– Да, так о чем я? Люси была очень довольна, и я тоже. Навещал ее, когда хотелось, если не было дел в полку… или балов, званых ужинов, карт… ну и всякое такое. – В голосе Кита слышались саркастические нотки. – Я редко бывал в плохом настроении, и мои друзья тоже. Для этого не было причин. К сожалению, бренди нередко пробуждает у некоторых низменные инстинкты. И вот однажды ночью трое офицеров из моего полка решили, что не слишком честно с моей стороны одному обладать столь очаровательной и послушной любовницей.