8 августа 1940 года, 16:45. СССР. Москва, Главное управление ВВС РККА

Генерал-майор авиации Георгий Нефедович Захаров спустился по ступенькам и остановился, оглядываясь по сторонам. Правую руку оттягивал тяжелый солдатский вещмешок, на опечатанной горловине которого болталась фанерная бирка с выведенной химическим карандашом надписью «43 ИАД. ген. мр. Захаров».

«Моя дивизия, – подумал генерал, взвешивая мешок, – ни начальника штаба, ни комиссара, ни летчиков, ни самолетов… Ничего нет. Но летчики и техники выпускаются из училищ, самолеты производятся на авиазаводах, начальник штаба и комиссар уже назначены на должности. Осталось малое – собрать все это вместе и создать боевое соединение».

Не имевший еще ни одного подчиненного, комдив закинул вещмешок на плечо и пешком направился в сторону гостиницы. Надо было собрать вещи, чтобы завтра, первым же поездом, выехать на аэродром Двоевка под Вязьмой, где должно было начаться формирование дивизии. Неожиданно рядом с ним на обочине затормозила «эмка», из которой вышел старший майор ГУГБ НКВД. Одернув гимнастерку, он направился к генералу.

– Захаров Георгий Нефедович? – спроси чекист, козыряя.

– Да, это я, – ответил Захаров. – А в чем собственно дело, товарищ старший майор госбезопасности?

– Вас срочно хочет видеть товарищ Берия, – вполголоса сказал старший майор ГБ, показывая генералу в развернутом виде удостоверение порученца. – Оружия сдавать не надо, не беспокойтесь – это не арест, а чрезвычайно важное задание Родины.

Пожав плечами, Захаров сел в «эмку», пристроив вещмешок на коленях. Следом рядом с ним опустился старший майор и коротко сказал водителю:

– Домой!

К удивлению генерала, машина направилась не на Лубянку, а по Можайскому шоссе к выезду из города.

Привезли генерал-майора Захарова на небольшую загородную дачу, огороженную высоким четырехметровым забором, поверх которого была натянута колючая проволока. Во всем прочем картина была идиллическая. На веранде перед домом, за накрытым столом со стоящим посреди него огромным самоваром, сидели люди по большей части в форме старшего комсостава РККА. Некоторых них Георгий Нефедович знал. Играл патефон, народ между собой негромко говорил, отсюда не было слышно, о чем именно. Первое, что бросилось в глаза генерал-майору Захарову, это стоящий на веранде, чуть в стороне от всех этих людей, генеральный комиссар госбезопасности Лаврентий Павлович Берия, «великий и ужасный». Так же он узнал одного из первых маршалов СССР, Бориса Михайловича Шапошникова. Генерал-майор уже знал, что только на днях маршал был освобожден по состоянию здоровья от должности начальника Генштаба РККА. Еще два генерал-майора, майор НКВД, один полковник-танкист, как и четверо в штатском, были генерал-майору Захарову незнакомы.

Старший майор подошел к Берии и негромко отрапортовал:

– Товарищ генеральный комиссар госбезопасности, генерал-майор авиации Захаров по вашему приказу доставлен.

– Проблемы были? – спросил Берия, бросив на Захарова пронзительный взгляд из-под пенсне.

– Никак нет, – ответил старший майор, – товарищ Захаров с пониманием отнесся к предложению встретиться с вами.

– Это очень хорошо, – сказал Берия. – Значит, товарищу Захарову можно доверять. Проходите, Георгий Нефедович, и присаживайтесь. Вы последний, кого мы ждали. И ты, Павел, тоже садись, – обратился генеральный комиссар к своему порученцу.

– Разговор будет долгий, товарищи, и абсолютно секретный, так что наливайте себе чаю и слушайте. Дело действительно чрезвычайной важности… Случилось невероятное – два дня назад на связь с товарищем Сталиным вышли наши потомки, которые сообщили, что, несмотря на подписанный год назад Советско-германский Пакт о ненападении, 22 июня 1941 года фашистская Германия вероломно нападет на СССР. Если верить этому сообщению, то война эта будет страшной. Гитлеровцы придут к нам, чтобы истребить большую часть населения СССР, а выживших сделать рабами.

Вы все тут люди военные или связаны с военной промышленностью. А потому хорошо понимаете, что наша армия к большой войне в данный момент не готова. По вполне объективным обстоятельствам не будет она готова к войне и через год. В их прошлом в войне, которая получила название Великой Отечественной, погибло 26 миллионов советских людей. Фашистская армия дошла до стен Москвы, Ленинграда и Сталинграда. И хоть война окончилась в Берлине безоговорочной капитуляцией Третьего рейха, но наши потери оказались невосполнимыми. А самое главное, за счет нашей победы и наших потерь усилились Соединенные Штаты Америки, ставшие впоследствии смертельным врагом СССР.

Вооруженное противостояние с возглавляемым американцами западным миром, которое наши потомки называют Холодной войной, в конце концов привело к экономическому истощению СССР и его распаду на независимые буржуазные государства. Это я вам говорю для того, чтобы вы не строили никаких иллюзий, в 1991 году на бывшей территории СССР произошла реставрация капитализма…

Все сидящие за столом переглянулись, такого они услышать не ожидали. Пока в воздухе висела гробовая тишина, Берия протирал пенсне. Потом оглядел притихших присутствующих и продолжил:

– Несмотря на это, руководство Российской Федерации, так там называется государство, образовавшееся из переродившейся РСФСР, предложило товарищу Сталину заключить «Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи», а также «Договор о коллективной обороне», нацеленные против фашистской Германии, а также, возможно, против Великобритании и САСШ.

Товарищ Сталин решил, что раз есть хоть малейший шанс, и что это предложение сделано искренне, то в свете грядущих испытаний он не имеет права отвергать такую возможность. Первым шагом при завязывании отношений будет обмен делегациями. Скоро сюда, в 1940 год, прибудут посланцы из Российской Федерации, а вы, товарищи, отправитесь к ним, в далекий 2017 год.

Берия криво улыбнулся:

– Это, так сказать, в год столетия Великой Октябрьской Социалистической Революции. Обмен делегациями произойдет завтра утром, срок пребывания – от недели до десяти дней. За это время мы должны понять, какова конечная цель руководства буржуазной России и чего оно хочет в обмен на свою помощь. Также вашей делегации будет необходимо провести переговоры и определить номенклатуру и сроки поставок промышленного оборудования, транспорта, военной техники и вооружений.

Времени на раскачку у нас нет, Гитлер не будет ждать, пока мы, наконец, решим, принимать помощь от наших потомков или нет. Каждый из вас является специалистом в своей области. Поэтому у каждого из вас будет конкретное задание. Общее руководство делегацией возлагается на товарища Шапошникова, но мы к этому вопросу еще вернемся. Единственно, что скажу сразу, всех здесь присутствующих ТАМ знают как облупленных, поэтому разговор сразу должен пойти на очень серьезном уровне.

Берия поправил пенсне:

– Итак, товарищи, начнем с делегации от промышленности и ее руководителя – товарища Косыгина. В первую очередь нам необходимо прояснить возможности массовой поставки в СССР различного промышленного сырья. Нам надо знать, в каком количестве и в какие сроки ваши коллеги из Российской Федерации смогут поставить нам броневую сталь, дюралюминий, медь, латунь, синтетический каучук, химические удобрения, горюче-смазочные материалы, взрывчатку и артиллерийский порох. Также нам необходимо прояснить возможности поставки грузовых машин, железнодорожных локомотивов, тракторов и, возможно, транспортных самолетов для нашего народного хозяйства, а также отдельных узлов, агрегатов и двигателей, составляющих узкие места в нашем собственном промышленном производстве. Самый же интересный вопрос – это поставки для нашей промышленности тех видов промышленного оборудования, которые в наше время еще не созданы и не могут быть приобретены в Германии или САСШ. Занимаясь этим вопросом, вам будет необходимо дать предварительную оценку тому, во что нашей промышленности может обойтись хотя бы частичный переход на технологии будущего.