по лицу, а не убрала их. – Если они выгонят тебя, я тоже уйду.

Я откинула прядь волос с ее блестящих щек.

– Нет. Ты завершишь свои крылья. Особенно если я не смогу. Кто-то должен вознестись и обвинить их в неправильном управлении.

Удивительно, но мое высказывание о небесной системе не стоило мне ни перышка. Может быть, ишимы сжалились надо мной. Или переместили мою душу в отдел неугодных.

Я встала на колени и обняла Селесту, положив подбородок ей на макушку.

– Спасибо тебе.

– За что?

– За то, что не назвала меня сумасшедшей.

Она выдохнула.

– Ты сумасшедшая. Как и я. Добро пожаловать на темную сторону, Лей. Должна предупредить тебя, здесь может быть одиноко.

Я улыбнулась и пригладила ее мягкие волосы.

– Больше нет. Теперь мы вместе, так что больше нет.

Селеста сильнее прижалась ко мне, точно так же, как в моем воображении Джаред прижимался к Мюриэль. В жизни нам нужно не так много близких людей. Хватит всего одного. И мой человек уже рядом. Худощавая пятнадцатилетняя девочка со стальным сердцем.

Глава 30

Еще час мы обсуждали то, что со мной теперь будет. Селеста была убеждена, что ничего не изменится и ангелы, несмотря на эго и правила, не вышвырнут меня на обочину человеческого мира. Я же боялась, что, встав на мою сторону, подруга попадет в беду, так что решила держать все в тайне. Затем я забрала деньги, которые задолжала Джареду, у Офана Полин.

Когда она вышла из офиса через парадную дверь гильдии, я внимательно рассмотрела выражение ее лица, чтобы понять, сообщили ли ей о прошлой ночи.

– Пожалуйста, только не говори, что у меня на лице остался томатный соус, – Полин потерла подбородок.

– Что?

– Ты как-то странно на меня смотришь.

– Ой. Простите, – я опустила глаза на желтую купюру, которую она вложила мне в руку. – На вашем лице нет соуса, Офан.

– Слава Элизиуму. Было бы неловко. Особенно учитывая, что Сераф Ашер заходил сегодня утром.

– Заходил?

– Oui.

– Зачем?

– Чтобы толкнуть меня, видимо. Пронесся прямо через атриум и выскочил за дверь. Даже не поздоровался и не улыбнулся, что странно, потому что обычно он такой дружелюбный.

Было ли его обаяние просто маской, чтобы усилить привлекательность?

– Он нравится вам, Офан?

– Мне? – она издала смешок, который заставил воробья замолчать. – Не пойми меня неправильно. Если бы меня привлекали мужчины, то возможно. Серафим не только не в моем вкусе, но и живет в Элизиуме, а мне нравится здесь, – она улыбнулась мне. – Как только ты вознесешься, то поймешь, что человеческий мир более… наполненный. Разнообразный. Веселый. – Она перевела взгляд на восьмиугольник ярко-голубого неба над атриумом и понизила голос: – Там все такие серьезные.

– Офан Полин!

В дверях кабинета появилась почтенная ангел с топазовыми перьями и седеющими волосами.

Голубые глаза Полин широко распахнулись.

– Ой, – выдохнула она, но вскоре ее легкая улыбка вернулась. – Я сейчас к тебе присоединюсь, Элеонор. Просто набиваю карман неоперенной.

– И голову, – проворчала ангел постарше.

– Пока, Лей, – пропела Полин. – Чудесного дня!

Я не была уверена, насколько чудесным он будет. В конце концов, я собиралась к тому, кто презирал меня больше, чем Семеро. Ирония ситуации не ускользнула от меня.

Повесив сумку на плечо, я отправилась пешком в сторону «La Cour des Démons». Я была в долгу перед Селестой за то, что она заставила меня надеть эспадрильи на танкетке вместо босоножек на шпильках. Пока я брела по извилистым улочкам, моя длинная черная юбка развевалась вокруг лодыжек. Я выглядела так, словно шла на похороны – на свои собственные. По крайней мере, мои оранжевые волосы добавили хоть немного цвета остальному полностью черному наряду. Никогда бы не подумала, что скажу что-то приятное о своих волосах. Еще я никогда не думала, что буду спорить с архангелом о небесной системе.

Я шла по оживленному рынку под открытым небом. Повсюду мелькали корзины с цветами всех оттенков радуги и ящики с аппетитными продуктами. На десять евро[52] я купила две корзинки сочной малины. Одну аккуратно положила в свою вместительную сумку, а содержимое другой съела по дороге к дому Джареда. И это добавило хоть немного сладости в мою нынешнюю безрадостную жизнь.

Когда я оказалась перед кроваво-красными дверями, мне захотелось просто сунуть под них купюру и убежать. Но неприятное ощущение в лопатках заставило меня все же позвонить. Пока я ждала, воспоминание о том, как я тлела из-за Джареда, ударило меня по голове. Уф. Я совершенно забыла об этом.

Замок щелкнул, и я прижала ладонь к лакированному дереву. Чугунная лампа вспыхнула, разгоняя тьму, сгустившуюся под крытым крыльцом. Как бы хотелось, чтобы этот свет мог рассеять и тьму в моей голове.

Я провела языком по зубам. Когда я почувствовала застрявшее между передними зубами семечко, то снова лизнула их. Такое обыденное действие на мгновение позволило мне расслабиться. Пытаясь собраться с мыслями, я повернулась и с улыбкой посмотрела на детей, гоняющихся друг за другом по закрытой игровой площадке. Большинство из них не обращали на меня внимания, но маленькая девочка с кривыми косичками пристально смотрела на меня.

У меня появилось чувство, будто ее душа осуждает мою. Что было невозможно, потому что все воспоминания о прошлых жизнях и о времени, проведенном в Элизиуме или Абаддоне, стирались в новой.

Пока я пересекала внутренний двор, в моей голове возникла новая мысль. Что, если ошибки были не только в небесных весах, но и в остальной системе? Кулак, который я занесла, чтобы постучать, замер в воздухе. Что, если воспоминания некоторых людей о прошлых жизнях – правда? Что, если часть воспоминаний просачивается сквозь трещины?

Хотя костяшки моих пальцев так и не коснулись двери, Амир распахнул ее.

– Мюриэль предупреждала, что ты зайдешь.

При свете дня его нос казался еще более кривым.

Мюриэль? Точно… Урок по выпечке. Разве я не сказала ей, что не смогу прийти? Некоторые события этой ночи начали расплываться в памяти, а другие оставались четкими. К сожалению, я не смогла забыть те события, которые хотела забыть.

– Она в буфетной, – сказал Амир, когда я так и не подала признаков жизни. – Мне сказали направить тебя туда сразу же после прихода.

– А Джаред… Он здесь?

Амир устремил свои темные глаза на мою сумку.

– Месье Адлер попросил, чтобы его никто не беспокоил до сегодняшнего вечера, – я начала снимать сумку с плеча, чтобы передать ее, когда он сказал: – Вы можете оставить свою сумку.

Хм. Я оставила сумку на сгибе локтя.