– Команда Кирилла завтра играет с Московским «Спутником».

Макс открывает дверь и выпускает меня в прихожую. Всего мгновение – и он уже в дубленке. Ему не терпится поскорее оказаться в такси, которое он снова вызвал через интернет, поэтому он снимает с вешалки мою короткую шубку и быстро помогает ее надеть. Следом стягивает мой шарф и белую шапку с большим пушистым помпоном и нахлобучивает шапку мне на голову.

– Ты испортил мою прическу, – возмущаюсь я.

– Оля, я есть хочу! Ничего не случится с твоей прической!

Я стягиваю шапку обратно, бросаю ее на тумбу и торопливо выхожу вслед за Максом на лестничную клетку. Он уже жмет на кнопку вызова лифта.

Мы с Максом добегаем до такси и с радостью забираемся на заднее сидение. На улице солнечно, но жутко холодно, и я уже жалею, что оставила шапку дома.

– На площадь, – произносит Волков и прижимает меня к себе.

Водитель согласно кивает, заводит машину, и спустя десять минут мы выбираемся на пустующей пятничным утром площади. Ветер порывами сбивает нас с ног, и мы едва успеваем укрыться за стеклянной дверью кафе.

Пока я снимаю куртку и пялюсь в электронный экран, Макс успевает заказать добрую половину меню.

– Так что там с футбольным матчем? – забираясь на высокий барный стул, спрашиваю я.

– Мама хочет с тобой познакомиться, – открывая крышку на пластиковом стаканчике с кофе, поясняет Макс.

– Ты сказал родителям, что мы встречаемся?

– Они подписались на мой аккаунт в сети и теперь каждый раз смотрят наши селфи, – Макс морщится и дует на горячий кофе.

– О-о-о…

Кроме глупого «о» мне ничего не приходит в голову. Но если родители Макса пригласили меня на матч, придется идти. Иначе они обидятся, а я не хочу проблем в отношениях.

– Единственное, оденься потеплее, стадион под открытым небом, —как ни в чем не бывало, предупреждает меня Волков. Как будто я каждый день хожу на футбольные матчи с родителями своего парня.

Я слегка растеряна. Нет, я знакома с его братом, и я отлично знаю его отца. Но знать этих людей, как соседей – одно, а вот идти на матч как девушка их старшего сына – совсем другое.

– Макс… Я теперь буду волноваться. Переживать, что не понравлюсь твоей семье…

– Оля! Ты ведь их знаешь. Подумаешь, вместе сходим на матч. Что в этом такого?

– Я не всех знаю. Твою маму, например, не знаю. А что, если я ей не понравлюсь?

– Понравишься, – широко улыбается мой герой. – Ты такая милая. Как ты можешь им не понравиться?

Но мне совсем не весело. Я волнуюсь.

– Держи мороженое и ни о чем не думай, – уверенно сует мне щедро политый клубничным сиропом макфлури Волков. – Мой отец, конечно, тот еще фрукт, но лично его ты знаешь. А мама тебе обязательно понравится.

Ох. Кажется, кто-то жуткая трусиха. И этот кто-то я, Оля Жданова.

Весь оставшийся день я переживаю. Мне необходимо с кем-то поговорить насчет завтрашнего события. Нет, все же хорошо, что у Макса тренировка.

Я закрываюсь в нашей с Машей комнате на двоих и включаю ноутбук. Слышу, как на кухне возятся мои родные. Маша собирается на прогулку, Алена в кино.

Я открываю текст. Появляется название книги: «Записки влюбленной девчонки». Да, я решила начать все заново. Я не буду писать автобиографии. Из меня плохой документалист. Зато я почти написала целый роман от первого лица. Это история про нас с Максом. Я даже имена не меняла. Написала историю нашей любви. Кстати, получилось очень неплохо. Обложку пока еще не делала, не знаю, что лучше – розовый фон с сердечками и влюбленной парочкой, или черно-белый, с одним Максом?

Я задумчиво смотрю на экран. Я ничего не говорила Максу про новую работу. Это секрет. Если все получится, подарю ему книгу со своим автографом. Мне осталось дописать последнюю главу и эпилог. Конечно же, в эпилоге будет новогодняя ночь, и герой сделает героине предложение руки и сердца прямо под елкой, когда куранты пробьют двенадцать раз. Она согласится – та-дам, хэппи-энд, все счастливы! Конечно, не факт, что в реальности Макс сделает мне когда-нибудь предложение руки и сердца, но ведь это любовный роман. Там все должно быть по правилам – кольцо, свадьба и счастливые, пускающие слезу на свадьбе родственники.

Надо только заставить себя дописать, а потом сходить в гости к бабушке, показать ей свой опус.

Я выдыхаю, и принимаюсь за дело. Текст идет легко и быстро. К семи часам вечера все готово. Кажется, клавиши дымятся от количества ударов по ним пальцами. Я нажимаю «сохранить», перекидываю документ на флешку и вспоминаю, что не обедала.

В прихожей раздается трель – дверной звонок звенит так, что кажется, сейчас у меня взорвутся барабанные перепонки.

– Кто-нибудь, откройте уже! – вопит Алена из дальней комнаты.

Маши нигде нет. Видимо, она ушла в школу.

Я нехотя высовываюсь из комнаты и иду к входной двери. Щелкаю замком и замираю в удивлении – передо мной стоит Свободин.

– Привет, – ошарашено улыбается он.

– Что, Воеводина тебя прислала? – пугаюсь я. – Я что-то не сдала?

– Я не знаю… – пожимает плечами Петя. – Я следом за тобой уволился. На следующий же день.

– Как?! Ты тоже ушел?!

– Ну, да… открыл собственное рекламное агентство. Я же пиарщик. Кстати, ты нашла новую работу?

– Нет. Как-то не особо получается искать.

– Хочешь ко мне в отдел? Мне жутко тебя не хватает! – оживляется он.

– Ты пришел ко мне домой, чтобы предложить мне новую работу? – вспыхивает надежда в моем сердце.

– Вообще-то, нет… но если хочешь…

Он хлопает себя по карману теплой куртки и выуживает оттуда визитку.

– Завтра утром можем созвониться.

– Привет! – возникает Алена за моей спиной. – Проходи, я почти готова.

Она вешается на шею Свободину и чмокает его в губы. Так, это что-то новенькое.

Я, кажется, совсем потеряла способность говорить. Как Петя мог повестись на Алену? Потом припоминаю коробку с Мартини и бокалами у нас в отделе. Ну, да! Ее подарили Пете на юбилей издательства.

Меня начинает разбирать смех.

– Как вы познакомились?! – спрашиваю я.

– В баре, – поясняет сестра. – В том, где я работаю официанткой. Петя пришел с друзьями, а я обслуживала их столик.

– У Алены незабываемые глаза, – выдыхает Свободин, но пялится совсем не на глаза.

У него глуповато-влюбленный вид, и я кисло ухмыляюсь. «Парень, да ты попал!», – кричит мой мозг. Но я благородно сдерживаю его порывы. Если Свободину нравятся распущенные танцовщицы, это его право – вдохновляться незабываемыми глазами моей мерзкой сестрички. Надеюсь, скоро она переедет к нему вместе со своей жуткой собачкой и освободит нашу софу. В гостиную наконец вернется красивый диван.