— И ты попала в приют?

Бонни снова шмыгнула носом и собралась с духом, прежде чем продолжить:

— Да. Я знала, кого спросить, и все документы были уже оформлены. Мне дали другую фамилию и отправили в другой город. Мама все подготовила, чтобы отправить меня в Кастлвуд, где жил твой отец. Она даже купила мне билет на поезд. Вот только не сказала мне точного адреса. Может быть, и сама его не знала. И она никогда не говорила мне, как теперь зовут твоего отца. Наверное, она сама собиралась в случае чего связаться с ним. Она не успела этого сделать, но, похоже, знала, что может произойти.

— Потому что ее преследовали охотники?

Сжав губы, Бонни кивнула.

— И с тех пор ты искала моего отца?

Она опять кивнула, крепко зажмурив глаза, чтобы не заплакать.

С минуту оба сидели молча, потом Билли сочувственно вздохнул:

— И… тебе сильно недостает мамы, да? Наверное, тебе хочется жить в другой семье? У других родителей?

Она снова кивнула, с закрытыми глазами. Потом повернула голову, ощутила, как теплое дыхание щекочет ее холодный нос, но, открыв глаза, ничего не увидела. Вокруг была кромешная тьма.

— Вот этого, я надеюсь, тебе никогда не придется пережить. Представляешь, каково это — скитаться из дома в дом, менять братьев и сестер раз в две недели? Никому я не нужна из-за моих странностей. — Чем дальше, тем чаще ее голос прерывался и хрипел. — Иногда я просыпаюсь, и мне страшно открыть глаза. Я лежу и вспоминаю, где я нахожусь, а иногда не могу вспомнить. Потом я слышу чужие голоса в коридоре и даже не знаю, чьи это голоса. — Она заговорила громче, всхлипывая в конце каждой фразы. — А иногда я еще и не одна в кровати. Представь, чего мне стоит скрывать свой секрет от младшей сестры. Или объяснить новым родителям, почему я не могу пойти к врачу, почему я всегда ношу рюкзак, почему я никогда не позволяю им обнять меня. — На мгновение Бонни умолкла, не в силах говорить из-за нахлынувших чувств. Она начинала, но раз за разом ее речь прерывалась сотрясающими все тело всхлипами. — А иногда… когда я вспоминаю маму… и как она меня обнимала… — Бонни расплакалась, и ее голова жалобно вздрагивала от рыданий.

Билли обнял ее. Их головы соприкоснулись, и Билли сам захлюпал носом, крепко сжимая и тихонько покачивая ее в объятиях.

— Отныне и навсегда, Бонни, — ласково проговорил он, — я буду тебе другом.

Некоторое время они сидели молча. Бонни почти успокоилась. Ее лицо было мокрым от слез, но и волосы почему-то тоже.

— Дождь идет? — спросила Бонни.

Билли покачал головой, стряхивая сырость:

— Нет. Это снег. Но теперь, по крайней мере, у нас будет чистая вода для питья. Эти горные ручьи, конечно, холодные и все такое, но последний, который нам попался, был грязный.

Бонни опустила голову на грудь:

— Нагни-ка голову пониже.

Билли нагнулся, и крылья Бонни сдвинулись и накрыли их с головой.

— Чудеса! — только и мог сказать он.

— Ну а теперь, если тебе не мешает запах, постарайся уснуть.

— Я думаю, нет смысла искать дорогу в темноте.

Бонни зевнула:

— Нет. Без толку.

— Мама, наверное, зарылась в листья где-нибудь.

— Ага. Она у тебя догадливая. — Бонни снова зевнула и несколько секунд спустя уже крепко спала.

На рассвете группа усталых поисковиков высадилась из «форда-экспедишн» в поле, заваленное белыми хлопьями. Пусть в глазах у Уолтера туманилось, он не мог удержаться от восхищения перед открывшимся видом.

— Как по-вашему, мистер Гамильтон, сколько снега выпало?

Учитель ковырнул сугроб ботинком. На взгляд Уолтера, он сильно изменился, когда спрятал свои седые лохмы под лыжную шапочку королевского синего цвета. Только несколько пегих локонов выбивалось на висках.

— Я бы сказал, сантиметров пятнадцать.

— Сантиметров? Это примерно… э-э…

— Примерно шесть дюймов, Уолтер. — Мистер Гамильтон похлопал его по спине. — Я знаю, вы не выспались за три часа в этом убогом мотеле. Но нам нужно приниматься за работу.

Уолтер глянул в просыпающееся небо:

— Ага. Билли до сих пор где-то там наверху.

Учитель склонил голову набок:

— Я слышу вертолет. Может быть, новый день принесет нам свежие новости.

Глядя, как железная птица, жужжа, переваливает за хребет, они подтягивались на утреннюю сходку поисковиков.

Получив указания инструктора, их группа растянулась цепью, так, чтобы каждый не терял из виду соседа, и тронулась в путь. Углубившись в лес, они стали перекликаться и перекрикиваться, поддерживая связь. По мере подъема в горы они шли все медленнее. У руководителя группы была рация, и он все время громким голосом сообщал новости, полученные с вертолета. Наконец, примерно час спустя, раздался его радостный вопль:

— Нашли самолет! Нашли самолет!

Новость передали по цепочке, и все собрались вместе, чтобы услышать подробности.

— На Шейверз-Маунтин, к югу от нас. Давайте вернемся в лагерь, чтобы узнать точные координаты. Наверняка поиски будут сосредоточены в том районе.

Воодушевленные, они поспешили вниз с горы на равнину. Прибыв в лагерь, Уолтер и мистер Гамильтон увидели там вчерашнего полицейского, который горячо спорил с другим человеком, очевидно вожаком трио.

— Послушайте, я не знаю, кто вы такой, — рычал патрульный. — С чего вы взяли, что вы сюда явитесь и вам позволят тут командовать?

Его собеседник сунул ему под нос кожаную корочку:

— Я не командую. Я просто велю вам сообщать мне обо всех находках. Но если вы не послушаетесь, то я возьму руководство на себя.

Патрульный в раздражении куда-то побежал, а человек с удостоверением обернулся к своим спутникам и засмеялся:

— Вот уж эти местные деревенщины! Идемте. Нам нужно пробраться на место крушения.

Дернув учителя за куртку, Уолтер зашептал:

— Мистер Гамильтон, взгляните на этого типа. Это не?..

Мистер Гамильтон потащил Уолтера в сторону и сказал вполголоса:

— Отвернитесь, чтобы он вас не узнал. Да, похоже, это наш хромой Уиттиер, или как он там себя называет. Предлагаю пока звать его Девин, чтобы избежать путаницы. Давайте спросим у патрульного, что происходит.

Они быстро зашагали по заснеженной траве к полицейской машине. Полицейский сидел за рулем и докладывал в рацию:

— Да, особый агент Альберт Девин. Заявляет, что он из ФБР. — Полицейский вытянул шею, смотря, кто там пришел. — Да?

Мистер Гамильтон кашлянул и сказал, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно: