Перекинув ногу, Кира взлетела на спину дракона и обняла его за шею. Оттолкнувшись от земли, Мансор взлетел вверх.

Не теряя времени, ведьмы во главе с Максом заспешили к воротам. Покидая замок, они ни разу не обернулись. Оставляя дом полным свежих трупов, они не испытывали ни сожаления, ни угрызений совести.

Пролетая над землей, черный ворон летел следом за драконом. Взмахом крыльев он облетел невиданное животное и громко каркнул, привлекая внимание ведьмы.

– Вижу, вижу я тебя. Следи за обстановкой. Пернатый.

На горизонте задребезжал рассвет. Лучи солнца медленно освещали черную землю. Ориентируясь по верхушкам деревьев, Кира искусно управляла Мансором, лавируя в потоке холодного воздуха. Пролетев над опушкой и трясиной болот, она закружилась над невысокими холмами.

– Кажется, это где-то здесь. Снижайся.

Взмахнув хвостом, дракон послушно метнулся вниз. Опустившись на землю, он выставил крыло и склонил шею, чтобы ведьма могла спрыгнуть вниз.

Погладив его по мягкой чешуе, она огляделась. Каменные валуны и сваленные деревья. Высокая голубая ель у кромки деревьев.

Отпихнув от себя сухие ветки, ведьма бесшумно двинулась в самую чащу темного леса. Вынув из-за пазухи Печать, осветила путь. Тоненькая дорожка шла под елью, в сторону невысокого деревянного домика. Покрытые мхом стены, невысокая дверь и печная труба с дымком.

Поднявшись по дощатым ступенькам, Кира решительно распахнула низкую дверь и вошла внутрь.

На бревенчатых стенах свисала всевозможная утварь, половники, кастрюли, миски, чашки и кочерга. Широкая лавка у окна и объеденный древесными червями стол. Глиняный кувшин и пара кружек. Бронзовый подсвечник с зажженной свечой.

В углу располагалась беленая печь, на которой спал Леший.

– Вставай, гости пришли, – гаркнула Кира, присаживаясь на потертый табурет у входа.

– Ба, какие люди. Кира, черная ведьма! Милости просим, проходи, не стесняйся.

Опуская скрюченные ножки вниз, на печи потянулся Леший, обнажая черные дыры вместо зубов. Хоть и молодой, а волосы длинные, до спины, и седые как бумага. Собрав их в хвост, он расчесал руками бороду. Сползая на пол, вставил босые ноги в лапти и огляделся.

– Да что же это я! Ко мне такая королева, а я как баран туплю.

– Оставь. Я ненадолго. Дело есть.

– Слушаю.

Молоденький мужичонка с ужасным горбом на спине затянул пояс потуже. При этом его глаза судорожно забегали.

– Недавно, Принц оставил у тебя парнишку молодого. Верни мне его.

Черные глаза смотрели в упор, не отрываясь. По всему ее виду было ясно, что любые возражения Лешего не принимались. Ведьма не просила, она требовала.

Изобразив на лице свою беспомощность, Леший заискивающе улыбнулся:

– Да я-то что! Вот Принц привел, вот пусть он же его и забирает.

Резко поднявшись на ноги, ведьма опрокинула табурет, который с грохотом свалился на пол. Воздух в доме накалился.

– Перечишь мне? Да я тебя одним только взглядом размажу по печке. Останутся только лапти, да и то не полностью.

– Но я…

– Принц передал мне все полномочия. Сказал, что парень ему срочно понадобился, порежет его для некромантии. Гадать станет.

– Ах! Тогда другое дело, – на молоденьком личике Лешего заиграла понимающая улыбка. – Тогда забирай. Жаль, только что так скоро, хлопец неплохой. Трудолюбивый.

– Леший, у меня мало времени. Светает уже, давай живей.

Сжимая тощие кулачки, седовласый мужичонка кинулся открывать сырой погреб. Потянув за кольцо, он распахнул дубовую дверцу и осветил огарком свечи самый низ подвала.

– Эй, там! Просыпайся, за тобой пришли.

В ответ послышался легкий шорох. Неспешная поступь по деревянным ступеням и знакомый профиль исхудалого Дена.

Подавив свет радости на лице, ведьма продолжала стоять у дверей и молча смотреть на парня. Повернувшись к Кире, он смотрел ей в глаза. Смотрел и не узнавал.

– Что с ним?

– Так это, амнезия. По-другому я не работаю. Враз сбегут.

– Понятно.

Не говоря больше ни слова, ведьма вышла за дверь. Леший никогда ей не нравился, уж слишком приторно услужливый и продуманный.

Оказавшись на прохладном воздухе, она взглянула на небо. Через десять минут солнце окончательно взойдет. Надо поспешить, иначе дракона могут увидеть, и тогда беды не избежать.

Позади послышался легкий шум. Обернувшись, Кира заметила безвольного Дена, который кое-как перешагнул через низкую дверь избушки. За ним семенил хозяин трухлявых хором.

– Я это, чего хотел спросить. Ты плату привезла?

От подобной наглости тонкие брови ведьмы взлетели вверх.

– Чего? Плату? За что? За то, что парень на тебя бесплатно горбатился? Имей совесть, Леший.

– Но я ведь его кормил, ухаживал. И потом за моральный вред…

Медленным взмахом руки ведьма вынула из-за пазухи Печать Земли и угрожающе замахнулась.

– Еще хоть одно подобное слово, и земля лишится такого замечательного героя, как ты. Со мной шутки плохи, помни об этом.

– Да я так, спросил только. Что уже и спросить нельзя?

– Ты слишком много болтаешь. Язык твой поганый, как помело.

Опустив руку на плечо Дена, ведьма бесцеремонно толкнула его вперед. Стоя у дверей избушки, Леший почесал затылок и уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, но вдруг передумал и сдулся.

– Да, кстати, – произнесла Кира, подмигивая старичку. – Будешь себя хорошо вести, подкину еще работничков.

– Ой, спасибо, мать! Вот это я понимаю. Сотрудничество.

Ни оглядываясь больше, ведьма быстро зашагала в сторону голубой ели. Преодолев валун, она вышла на полянку и резко обернулась.

– Садись на дракона, полет будет недолгим. Обещаю.

Забравшись на спину Мансора, они взлетели вверх, покидая края Лешего. Через несколько минут Кира заметила черный «ягуар» за бескрайним болотом.

Завидев дракона, друзья помахали им руками, привлекая внимание. Метнувшись вниз, Мансор плавно опустился на землю и застыл.

Ни живой ни мертвый, Ден молча сошел на густую траву и огляделся. На его бледном исхудалом лице читалось недоумение.

– Что с ним? Он не узнает меня? – прошептала Ю-Ю, глотая слезы.

– Он очарован. На нем Заклятие беспамятства.

Потерев холодные ладони, Кира медленно опустила их на веки Дена. Массируя лицо, виски и затылок, она шептала магическое заклинание. Затем отпустила парнишку и с силой хлопнула в ладони, прямо перед его лицом.

– Отпусти его, пелена белая, верни мысли ясные!