Да, девушки менялись быстро, но поведение мало отличало их друг от друга.

Каждая мнила себя особенной: той, что покорит сердце князя. Проходил месяц, и одна особенная сменялась другой.

Только Мояла и я продолжали регулярно лежать под князем, презирая его и терпя его прикосновение.

– Амэлла?! – я вздрогнула и моргнула. – О чём ты задумалась?

Каил смотрел на меня пристально и как-то собранно.

– Как ты будешь отбирать прислугу? – повторила я вопрос, а сама при этом обмирала, боясь услышать ответ.

– Лично каждую, – пожав плечами, произнёс он.

Эти словно камнем упали мне в душу. Лично! Каждую! Всё это уже было в прошлом.

Ничего не поменялось: мужчина, наделённый властью и богатством, на верность просто неспособен, впрочем, как и на истинные чувства.

– Можно мне в свою комнату, я устала, – пробормотала, чувствуя какое разочарование окутывает моё сердце.

– Что не так, Амэлла?

– Всё хорошо, – прошептала я одними губами, – просто, я устала.

– Не ври мне, – его рык заставил меня вздрогнуть и сжаться в кресле.

– Я спросил, что не там Я лишь прикрыла глаза.

– Отвечай! – в его голосе звенела сталь.

– Я хочу остаться одна, – пролепетала абсолютную правду.

– Это не тот ответ, который я хочу услышать. Что не так?

– Всё так, – я заглянула в его тёплые медовые глаза, – теперь всё так, как и было всегда.

На его лице заиграли желваки.

– Я ответила правду, – прошептала и перевела взгляд на свои руки.

– Всё равно я докопаюсь до сути того, что так расстроило тебя, Амэлла. Лучше скажи сама.

Но я лишь покачала головой.

Сказать мне ему было нечего.

Он в своём праве.

Ничего более не говоря, Каил увёз меня в нашу комнату и оставил там.

На прощание поцеловал и что-то пробормотал на неизвестном мне языке.

Подъехав к окну, я всматривалась в даль, на главный тракт, и ждала.

Да!

Я ждала завтрашнего дня.

Того момента, когда появятся телеги с женщинами.

Я должна была их увидеть. Зачем? Наверное, чтобы напомнить себе кто такие мужчины. Слишком быстро я забылась в объятьях северянина. Расслабилась. А теперь буду за это расплачиваться.

Мужчины неспособны на преданность и любовь.

Они убивают неугодных жён и дочерей.

Они забывают про них, когда те становятся ненужными калеками.

Они насилуют девушек, вытирают ноги 0б их души и сердца, причиняют физическую боль, наслаждаясь криками и мольбами о пощаде.

Мужчины – звери, что хотят только власти и богатства.

И какую бы маску они ни надевали, какие сладкие речи ни вели, нутро не утаишь.

Всю ночь я ворочалась. Сон был поверхностным и чутким. Засыпая одна в постели, чётко уловила момент, когда вернулся Каил. Замерев, слушала, как он раздевается.

Легкий шорох и скрип дверки сундука.

Шаги.

Прохладный ветерок из открытого окна.

Снова шаги.

Матрас за моей спиной сильно продавился, и я тут же оказалась в кольце сильных рук. Мягкие губы коснулись моего плеча. Горячая ладонь прошлась по бедру, опаляя кожу. Но вместо удовольствия, я ощутила боль и глубокую обиду.

Не на этого северянина, который позволил мне ощутить, что значит быть счастливой и желанной. Нет, я возненавидела собственную судьбу.

Я понимала, что ни один мужчина никогда не станет хранить верность такой, как я.

– Амэлла, колючка моя, я слышу эту горечь в твоей душе, – раздалось тихое надо мной. – Что не так? Я не понимаю, что произошло? Просто скажи? Давай, поговорим о том, что тебя терзает.

Сжав веки, я продолжала притворяться спящей. Мне было нечего ему сказать.

Не изменяй, не предавай, не смотри на здоровых и красивых, способных удовлетворить тебя как мужчину.

Будь верен!

Это смешно и нелепо.

Каил молчал.

– Разберёмся, – наконец-то выдохнул он, – наберём девок, а после тебе придётся со мной поговорить.

Стиснув челюсть, я непроизвольно сжала в кулаке простынь. Мою руку тут же накрыла его ладонь. Надавив на запястье, он разжал мои пальцы и помассировал их.

– Спи, – его шёпот обжёг мой висок.

== Утро. Как я надеялась, что солнце так и не встанет. Но, нет Замок проснулся, скинул ночную дремоту и готовился принять новых жильцов.

Я сидела у открытого окна истуканом и не сводила взгляда с горизонта. Там вдали виднелась вереница телег.

Спустя несколько минут, я насчитала девять повозок с людьми и несколько неизвестно чем гружёных.

Моя сказка о красивой любви южанки и северянина подходила к завершению, так и не начавшись. Вот они едут новые грелки княжеского ложа. Каждая там особенная, и каждая будет верить, что уж она-то подвинет княжну в сторону и покорит правителя.

Смешно, наивно и больно.

Телеги медленно въехали во двор.

Как есть: все молодые, красивые, пышущие здоровьем.

Про таких говорят “кровь с молоком". Да платья на них линялые да потёртые. но это не скрывало красоты девичьих тел. Женщина во мне страдала от ревности и боли. а княжна Охрил подмечала, и бедность одежды, и скромные узелки в руках девушек.

Княжество окончательно разорено.

Девицы одна за другой неспешно слезали с телег. Поглядывали друг на друга оценивающе, и поправляли шаль на плечиках, прикрывая серые платьица.

Сразу было видно, кто чего стоит.

Некоторые молодые женщины сбивались в стайки и хищно поглядывали на остальных. Другие скромно жались к телегам и не поднимали взгляда от земли.

Вот они-то и, правда, приехали работать, только вот места им точно не дадут. Или примут куда-нибудь в свинарники.

Со стороны обозов что-то грохнуло.

Оторвавшись от созерцания будущих любовниц северного гера, я глянула в ту сторону, откуда раздался шум. Мужчины разгружали на вид тяжёлые мешки и тащили их в сторону складов.

Интересно, что там в них.

Со второго обоза стали вытаскивать толстые рулоны материи. И непросто серую обыденную ткань, а яркую, пёструю. Подавшись вперёд, я прикипела к окну.

Вот бы заполучить пару новых нарядов, принарядиться, может тогда и… всё пустое. Ничего меня не украсит и не скроит уродства тела.