Осторожно положив голову, вслушивалась в биение его сердца.

Это успокаивало, и я незаметно погрузилась в сон

==

– Амэлла, вставай, – голос няни вывел меня из сладкой дремоты Неприлично широко зевнув, я повернула голову набок. Мой взгляд упал на окно.

Солнце ярко светило в небе.

– Уже день, – охрипшим со сна голосом уточнила я.

– Да, все уже на ногах

– А почему меня не разбудили? – я с трудом села и потянулась.

Ноги странно ныли. И это было непривычным ощущением: будто чувствительность в них стала больше. Я напряглась и пошевелила большими пальцами

– Твой гер велел тебя не беспокоить, – няня бросила рядом со мной домашнее платье и нижнюю рубашку.

Она явно была не в духе.

– Ия Лунсия. у нас что-то случилось? – прямо спросила я Старушка напряглась, но промолчала. Её движения стали менее дёргаными.

Словно она взяла себя в руки. Это было уже интересно.

– Отвечай, няня, – потребовала я.

Женщина поджала морщинистые тонкие губы, но упрямо держала рот на замке.

– Ия Лунсия! – ещё более сурово проговорила я

– Эти северяне лезут в каждый угол! – она эмоционально вскинула руки. – Сегодня они прошлись по кладовкам и велели все там убрать. А что им не понравилось?!

Все по местам, по полкам. Нет! Вылизать им там всё подчистую приспичило. И так работы много, людей не хватает, ещё и лишнего подкидывают.

Я пожала плечами. Раз приказали, значит, не всё там так идеально.

– Ваше дело – приказы исполнять, – пробурчала я.

– Значит, пусть этот гер людей нанимает! Я ему так в лицо и сказала, – старушка гордо приподняла подбородок.

– Дождёшься, что он тебя погонит метлой. И меня слушать не станет, – сухо пробормотала я. – При Хумьяре ты себя так не вела. А тут что изменилось?

Прочувствовали слабину? Не обольщайтесь, я видела, как быстро он выходит из себя и как скор на расправу. Не играй на струнах его терпения, няня, и веди себя скромнее и смиреннее. Сказано вам убрать, значит, молча, взяли тряпки, тазы и оттёрли кладовки.

Спорить моя старушка не стала. Думаю, она и сама понимала, что неправа.

Одевшись. я подвинула к себе кресло и перебралась в него. У меня непривычно болело всё тело. Давно так остро его не ощущала. Поясница ломила, руки гудели.

Тяжело вздохнув, откинулась на спинку и прикрыла глаза.

В дверь тихонько постучали.

Няня, отложив в сторону покрывало, которым застилала постель. поспешила отворять. На пороге обнаружился ви Алеш.

– Чего тебе? – сгрубила старушка.

Мой личный охранник и, похоже, уже друг, молча, прошёл в комнату и кивнул мне приветливо.

– Гер Каил ждёт вас в столовой, Амэлла, – ровным голосом произнёс он.

– Спасибо, – ответила я, зорко следя за поведением своей старушки. Ух, и сердилась она. И неужто депо только в кладовках. Нет! Что-то она мне недоговорила. То ли Каил чего учудил, а она расстраивать не хочет, то ли слуги знатно провинились и опять-таки, зная, как я переживаю за каждого, всю правду недоговаривает.

– Поможешь мне спуститься? – прищурившись, я зыркнула на безликого. Вот он точно всё выложит как есть, темнить не станет. В этом Алеш был верен себе: передо мной не заискивал и не юлил.

– Конечно, для этого я здесь, – улыбнулся он.

Зайдя мне за спину, Алеш покатил кресло вперёд. Мы почти выехали из комнаты, как вдруг он остановился и, подцепив тёплый плед, лежащий на сундуке, укрыл им мои ноги.

– На улице сегодня ветрено и прохладно, – пояснил он свои действия. – Это не будет лишним.

Мы выехали в коридор и направились к лестнице.

– Алеш, – тихо обратила я на себя внимание молодого человека, – какая муха сегодня всех укусила?

Он усмехнулся и пошёл медленнее.

– Имя этой мухи – вия Лунсия, – прошептал он, – ваша няня с утра отчитала гера за то, что тот провёл всё утро в вашей комнате. И все просто восхищены выдержкой вашего супруга. Как он не придушил эту гарпию, я не знаю. Но теперь вся прислуга в доме каждое утро будет посещать занятия, где им объяснят как нужно себя вести с северянами, чтобы не лишится головы раньше времени, а также ознакомят со всеми обычаями клана Бессон. А вашей няни я бы советовал неделю не появляться на глаза геру. Он долго отходит: может сначала вроде простить, а на следующий день по старой памяти умертвить.

Я сглотнула и твёрдо решила ещё раз, но строже отчитать няню. Она заигралась вседозволенность.

Подхватив меня на руки, Алеш быстро спустил меня вниз и усадил в княжеское кресло.

– И всё же нельзя сюда, – подсказа я ему, – это кресло князя.

– Думаете, покойнику оно ещё понадобится? – молодой человек криво усмехнулся. – Не мне, конечно, вам указывать, вартеса, но, может, и вам на уроки по традициям и обычаям северян походить. Гер Каил слишком привязан к дому, он не останется здесь править. И жить вам среди нас, так что знания лишними не будут.

– Никто не откажется от титула князя, – скептически заметила я.

– Зачем геру титул князя? Это как-то несерьёзно. Нет, тут поставят во главе кого-то из приближённых вардов. Ну, может, онгера, если уговорят и заинтересуют. Но вопрос этот ещё не решался.

Развернувшись. Алеш отправился на второй этаж, оставляя меня в лёгком недоумении. Значит. Каил говорил серьёзно о том, что увезёт меня. Пока обдумывала услышанное, меня уже успели вернуть в кресло и повезли на завтрак.

В столовой стояла гробовая тишина, только вилки по дну тарелок клацали.

– Почему так долго? – недовольно пробурчал Каил, бросив взгляд на безликого.

– Вартеса одевалась, – ровно пояснил Алеш, – вы не приказывали её торопить.

Гер кивнул и снова зло уставился вперёд.

Кажется, ситуация с няней куда серьёзней.

Алеш подвёз меня к столу и тихо удалился. Взяв свою тарелку, я протянула её супругу и тихо шепнула:

– Можно мне немного мяса и помидор.

Он недовольно глянул на меня, но тарелку забрал.

– Я в чём-то провинилась? – не удержалась от вопроса.

– Ты единственная, кто порадовал меня сегодня, – уже менее сердито пробубнил он.

– Ешь, у нас ещё дела.

Пожав плечами, я взялась за вилку.

Завтрак был такой же скудный, как и в предыдущие дни: горка жареного мяса на большом блюде, да овощи. И всё! Положив мне всё, что я просила, гер вернул мне тарелку. Напротив меня напряженно сидела Мояла и ковыряла вилкой помидор.