Женщина — черноволосая, черноглазая, очень красивая и очень надменная — глянула сначала на моё лицо, потом на мой живот и ответила, старательно выговаривая слова:

— Меня зовут Зеривель Аллибаска Эрмани Ароха Барту. Я прибыла увидеть сына. Где мой сын?

— А, вы мама Стефана? — с облегчением выдохнула я. — Добро пожаловать! Он где-то летает, чтобы размять крылья. Прошу вас, присоединяйтесь к нашему пикнику!

— Ты истинная пара моего сына? — подозрительно спросила свекровь. — Где твои горничные? Или ты незнатного происхождения?

— У меня нет горничных, — растерянно улыбнулась я. — У меня есть кяри.

— Это они?

Женщина бросила на моих мальчиков заинтересованный взгляд, потом внимательно осмотрела их с ног до головы, одного за другим. Очень внимательно, не пропустив ни одной детали. Взгляд мне совсем не понравился. Я резко ответила:

— Это мои мужья.

— Что?! А как же Стефаниато?

— Он тоже мой муж, — с достоинством ответила я. Дайго наклонился ко мне и шепнул на ухо:

— Летит.

— Точно?

— Точно, драгоценная ари.

— А вот и Стефан! — слегка преувеличенно обрадовалась я. Свекровь уставилась в небо:

— Прекрасно! Превосходно! Быть может, я сумею уговорить его вернуться домой, признать брак с тобой недействительным и жениться на драконессе!

Я ничего не сказала. Стоило мне это немалых усилий, но я промолчала. Впрочем, тут и сказать-то было нечего. Разве что нагло расхохотаться в лицо этой самоуверенной даме, но это невежливо. Я девочка воспитанная, я не стану ржать, как конь, тем более, что малыш снова начал пинать меня в желудок. Я просто оперлась на Тиля, чтобы сменить позу, и следила за посадкой Стефана на поляну. Кяри снова растянули простыню, подали мужу одежду, и спустя несколько минут он подошёл к нам. Его лицо напоминало маску — не выражало практически ничего.

— Матушка, — сказал он ровным голосом. — Что привело вас сюда, на мою новую родину?

— Стефан, мальчик мой, — свекровь протянула ему руку тыльной стороной вверх, и он машинально поцеловал её. — Конечно же, желание видеть своего сына!

— Откуда такое неистовое желание? Матушка, ни за что не поверю, что вы преодолели такой долгий путь из искренней любви ко мне.

Она бросила взгляд на меня и увлекла сына на лужайку, подальше от наших ушей. Мне стало обидно. Прелестно! Пошушукаться с сыночком прилетела… А невестка так, какашка под ногами. И неважно, что невестка истинная пара…

Пара!

Я закрыла глаза и нагло ворвалась мыслями в голову Стефана. Он всё понял и не закрылся от меня. Поэтому весь разговор я могла слышать, как будто находилась рядом.

— Нет, я всё могу понять, Стефаниато. Всё! Она твоя истинная, это так редко случается, это должно быть просто восторг каждую секунду рядом с ней… Но мужья?! Это немыслимо!

— Матушка, мы прекрасно уживаемся с остальными мужьями, — вяло ответил Стефан.

— Ты не понимаешь! Это настоящее оскорбление для всего драконьего рода! Это надругательство над нашей честью!

«Хуятельство!» — бросила я в голову дракона. Он вздрогнул и взял свою мать за руки:

— Матушка, надругательство над честью драконьего рода уже сделал мой отец. Он взял мою истинную в игрушки, перечеркнув этим жестом уважение к нашим древним традициям.

«Боже, что ты несёшь? Пусть она улетает, Стефан, пожалуйста!»

«Я не могу выгнать свою мать!»

«Она хочет уговорить тебя вернуться домой!»

«Ты прекрасно знаешь, что это невозможно, женщина!»

— Стефаниато, он не мог подумать, что его решение причинит тебе такую боль. Ты должен лететь со мной и попросить у него прощения!

— Это невозможно! — отрезал мой дракон. — Мне не за что просить прощения, и я не могу оставить жену — она носит ребёнка.

— Ты не сказал «моего ребёнка», значит, это не твой ребёнок!

— Здесь это не имеет никакого значения. Она мать ребёнка и моя жена, она моя истинная. Значит, этот ребёнок мой. Тоже.

— Я никогда не смогу понять такой позиции.

— Я никогда не просил вас, матушка, понимать меня. Вам это и не удастся.

— Да, — с горечью ответила свекровь. — Я не нашла свою пару. Ты ведь это хотел сказать, сынок?

— Быть может, ещё не всё потеряно, — улыбнулся Стефан. — Если вы не станете обижать мою жену и её мужей, я приглашаю вас посетить наш дом.

«Нет, ты серьёзно?! Я не хочу её видеть в моём доме!»

«Анна, она моя мать. Она подарила мне жизнь. Быть может, ты сможешь потерпеть её совсем немного в ТВОЁМ доме?»

«Прости… Ладно, пусть остаётся».

Я вырвала свои мысли из головы Стефана и теперь смотрела с натянутой улыбкой, как мать и сын идут к нам под ручку. Боже, а ведь я так радовалась, что в этом мире нет свекровей…

— Анна, я пригласил матушку провести несколько дней у нас в доме, чтобы она смогла поближе познакомиться с тобой и твоими остальными мужьями, — сказал мой дракон, улыбнувшись только нам одним понятной улыбкой. Выдохнув и разжав стиснутые зубы, я ответила:

— С удовольствием приму вас, эээ не знаю, каким титулом звать вас, Зеривель.

— С вашего позволения, драгоценная, могу предположить, что матушку Стефана следует называть ари, — с лёгким поклоном сказал Тиль.

— Наверное, ты прав. Спросим Девлина, он точно знает, — улыбнулась я, постаравшись, чтобы улыбка не походила на гримасу.

Путь от полянки до дома мы проделали в молчании. Стефан пытался связаться со мной ментально, но я сердито отталкивала его мысли. К тому же живот тянуло всё сильнее и сильнее. Мальчики поддерживали меня под руки, и я шагала, как храбрая сильная девочка и будущая мать, но каждый шаг отзывался болью в крестце. Надо стиснуть зубы и булки! Было бы слишком жирно для свекрови родить прямо сейчас! Обойдётся. Рожу, когда она улетит. Да, когда улетит.

Но Тиль заметил моё состояние, когда мы вошли в дом. Спросил тихо, склонившись:

— Драгоценная, вам нехорошо?

— Всё нормально, — ответила я с гримасой боли. — Я просто устала и хочу лечь.

— Дайго, позови Девлина и Арека! — обеспокоенно бросил Тиль, увлекая меня в сторону спальни.

Стефан с матерью поспешили за нами. Свекровь удивилась:

— Вы принимаете гостей в опочивальне? Здесь так принято?

— Нет, матушка. Что случилось, Тиль?

— Боюсь ошибиться, но скорее всего сегодня мы увидим рождение нового ребёнка в Фегре! — ответил мой первый муж.

Он не ошибся.

Я родила к вечеру. Когда спальня устала от моих стонов, а природа сжалилась надо мной, в доме раздался пронзительный вопль младенца. Принял ребёнка Девлин, и он же известил дрожащим от волнения и умиления голосом остальных мужей и гнома Арека: