трогал. И не наглей, такие предложения делаются один раз. Ты думаешь, что нет желающих эту должность занять и по-быстрому майора получить. Так что думай.

Тяжелые шаги полковника давно затихли в тиши коридора, а я все сидел и думал о сделанном мне предложении. С одной стороны, интереса не было. До майора мне еще служить и служить, а отвечать за все желания нет никакого. Два молодых олуха, доставшихся в наследство, Студент и Кадет, к самостоятельной работе не были приспособлены изначально, да и выполнение поручений требовало ежедневного и неусыпного контроля, оба готовы были исчезнуть по своим делам, как только чуть ослаблялись вожжи…

Вот на этой минорной ноте мысли мои прервал резкая трель телефонного звонка.

— Это Нина, ну что, ты решил?

— Нина, я ничего не понимаю, что я должен был решить?

— Ты болеешь что ли?

— Немного, вчера звание обмывал…

— Опять пил?! Я же говорила тебе …— барышня, «подарив» мне самое дорогое, частенько пыталась позволить себе лишнее.

— Нина, давай к делу. Свой моральный облик с тобой я обсуждать не буду.

— Я тебе вчера днем звонила и все тебе рассказала…

— Нина, вчера днем ты никак не могла мне ничего рассказать. Я как с утра убежал, так до пяти часов вечера в кабинете не появлялся.

— Но как? Я вчера позвонила, говорю привет, это Нина, есть информация, ты сказал — привет, говори…

— Нина, еще раз говорю, меня в кабинете не было. Рассказывай, что и кому ты рассказала?

— Я рассказала, что завтра деньги повезут, много.

— Куда?

— Я слышала в Томск-шесть…

— Может в Томск –семь?

— Наверное, а где это?

— Это Нина в Томске.

— Кто поедет?

— Я не знаю. Привалов засмеялся и сказал, что поедет постоянный экипаж.

— А на чем и откуда?

Да не знаю я! Я и так случайно услышала, они думали, что кабинет пустой и у двери, в коридоре болтали. Но Привалов точно поедет.

— Так, ясно. А теперь соберись и вспомни, с кем ты вчера по телефону разговаривала, на что его голос был похож?

— Плохо было слышно. Но я была уверенна, что это ты. А сегодня, когда ты сказал, я что-то перестала быть так уверенной…

— А о чем я еще спрашивал?

— Ну, мне еще вчера показалось странным, что ты меня не узнал, и спорил, кто я такая… Но я же говорю, что плохо слышно было…

— И ты представилась?

— Ну да, я сказала, что это я, Нина из центра технического….

— Нин, ты меня извини, но ты и дура! Как ты могла так подставиться…

— Кто я? Ты что сказал…

— Так, молча сиди, и слушай меня внимательно. Сегодня сидишь на работе, пока я тебе не позвоню. После звонка от меня выходишь и по улице Советов идешь прямо к своему дому, никуда не сворачиваешь. Ты хорошо поняла?

— Но я хотела…

— Нина, ты вообще, жить хочешь? Если нет, то прямо так и скажи, я с тобой возиться не буду. Просто скажи, да или нет. Нина?

После длительного молчания, и даже всхлипов, в трубке чуть слышно прошептали:

— Да, хочу…

— Прекрасно. Да, еще одно. Когда я тебе вечером позвоню, я скажу пароль — слова презумпция. Ты поняла меня? Если этого слова не будет, значить, что это ни я звоню.

Глава 20

Глава двадцатая. Не пей из лужицы...

Мне нужны были деньги. Совсем скоро события помчаться вскачь, цены рванут вверх, и откроются новые возможности, горизонты которых никому даже не могут прийти в голову. Комсомольцы –новаторы были одной из немногих возможностей для улучшения моего платежного баланса, но трогать их сейчас, когда у меня ничего не готово, было очень опасно. Отойти в сторону сейчас тоже было нельзя. Этот неизвестный, взявший трубку и принявший информацию от Нины, меня очень …озаботил. Уводить у «кошельков на ножках» деньги сейчас было чревато внезапной встречей с гораздо более многочисленными конкурентами, а вариант — пустить все на самотек — мог вызвать громадный скандал и мое разоблачение. Глуповатая и жадная Нина никогда не поверит, если деньги, которые она уже считала частично своими, присвоит кто-то, а не я, ведь она считает, что сделала все необходимое. Худосочная «блонда» потребует свою долю, а если ее не дать, то я даже не мог предсказать возможные последствия. Она могла и к моим начальникам побежать, жаловаться на меня, что я ворованным с ней не делюсь и ее законную долю зажимаю. А раз безобразие нельзя возглавить, надо его предотвратить.

Личный состав экспедиции я встретил в фойе первого этажа, когда они, веселые, в предвкушении интересного путешествия, спускались по лестнице.

Чтобы совместить приятное с полезным, Привалов кроме двух сумок с деньгами, которые тащили за ним его замы, взял с собой приятную во всех смыслах спутницу — главного бухгалтера Елену Алексеевну, с которой они, весело смеясь, шли под ручку. Оба высокие, красивые, модно и дорого одетые, они шли уверенно глядя в завтрашний день, как и положено молодым строителям …пока не встретили меня.

Здравствуйте … товарищ младший лейтенант — Привалов скривился, глядя на мою одинокую звездочку на новеньком погоне: — Что-то вы к нам зачастили. Что-то еще хотели узнать.

— Да, мне отдел кадров должен был в вашей приемной список сотрудников оставить, сказали, что и в субботу у вас кабинете кто ни будь есть.

— Да, там есть люди, а список в папке «исходящие» на моем столе — комсомольский бог попытался обойти меня, но я откровенно заступил ему дорогу.

— Что-то еще?

— Да. Вы конечно могли заявить, что деньги нашлись, но я вам почему-то не верю. И уверен на сто процентов, что в сумках у вас опять деньги, которые вы, без надлежащей охраны везете, и точно, что не в банк сдавать.

— А может быть в банк? Он через дорогу.

— Вы сами сказали, что сегодня суббота, банк закрыт. А у дверей стоит «девятка» редкого цвета «рубин», оформленная на ваш центр. Значить вы опять куда то повезете деньги, в нарушение всех правил. Где инкассаторы или вневедомственная охрана?

— Ребята, позвольте нам поговорить — Привалов махнул соратникам и греющему уши билетеру