— Могу заверить, что и не собирался тебя оскорблять, — сказал Чарлз. Его грязно-карие глаза сверкали гневом. Он потер щеку и поджал губы. — Право же, я думал о тебе в совершенно другом смысле, особенно после того как в прошлом месяце приехал в Париж и в мои руки попал очень интересный томик, касающийся актов весьма интимного характера, которые показались мне странно знакомыми.

Ага, наконец-то они приближаются к главному. Плам промолчала, только вскинула брови, подражая вопросительному взгляду Гарри.

— Выяснилось — естественно, мне довольно неловко в этом признаваться, что я оказался в весьма неприятном положении. Финансовые сложности.

Плам едва не рассмеялась, и с ее губ сорвался вздох облегчения. Деньги — вот все, чего хотел Чарлз. Всего лишь деньги. Но и смех, и вздох испарились, едва она осознала, что денег-то у нее и нет.

— Как оказалось, в книге, которую ты так ловко написала, используется наш с тобой интимный опыт…

— Незаконных мужа и жены, хотя ты не считал нужным сообщить мне об этом до тех пор, пока не стало слишком поздно, — не удержавшись, вставила Плам.

— …как основа всей, весьма популярной, как я слышал, книги. И теперь я невольно думаю, что ты наверняка захочешь выразить благодарность и признательность — в денежном эквиваленте — тому, кто сделал возможным появление этой книги на свет.

— Благодарность? — прошипела Плам, разозлившись так, что едва не потеряла дар речи. — Признательность? За то, что ты меня погубил?

— Признательность за то, что я дал тебе средство вырваться из столь постыдного тупика и подняться до благородного положения маркизы.

— «Руководство» не имеет никакого отношения к нашему с Гарри браку!

Чарлз поклонился какому-то знакомому и любезно приподнял шляпу, а потом снова повернулся к Плам.

— Если ты не понизишь голос, дорогая моя Плам, то вскоре поймешь — молчание, которого ты так отчаянно добиваешься, станет бессмысленным.

Плам сделала глубокий вздох, напомнив себе, что должна думать о Гарри и детях. Она не может врезать Чарлзу по носу, хотя он этого вполне заслуживает.

— Я ничего тебе не должна, Чарлз, ни благодарности, ни признательности.

— Увы, — гнусно ухмыльнувшись, отозвался он. — Я боялся, что ты займешь такую достойную сожаления позицию. Позволь напомнить тебе о весьма своеобразном положении, в котором ты оказалась. Из того, что я успел понять вчера на балу, ты вышла за Росса совсем недавно, и никто, кроме меня, пока не знает, что маркиза Росс и вульгарная Вивьен ла Блу — одно и то же лицо. Сомневаюсь, что это известно даже твоему благородному мужу.

Плам хотела возразить, но сообразила, что Чарлз сразу раскусит ее вранье. Поэтому сделала лучшее, что могла, пытаясь спасти положение:

— Гарри знает о тебе. Я ему все рассказала.

— Вот поэтому я и предпринимаю все усилия, дабы не столкнуться с этим джентльменом. Из того, что я слышал, он не поколеблется бросить мне вызов, а я, моя дорогая, как тебе наверняка известно, любовник, а не боец.

Он говорил таким липким тоном, что желудок Плам сжался, но она стиснула руки, чтобы удержаться и не ударить его.

— Сколько ты хочешь?

Чарлз ухмыльнулся:

— Думаю, сумма в пять тысяч меня устроит. Пока.

— Пять тысяч! — Плам вытаращила глаза, чувствуя, как перепутались все мысли. — У меня нет пяти тысяч фунтов!

— Нет? Мне казалось, что успех «Руководства по супружеской гимнастике» был достаточно громким, чтобы ты смогла уделить малую толику мужчине, которому обязана всем.

— Деньги за «Руководство» закончились давным-давно, и уж в любом случае тебе я ничем не обязана. Что до названной тобой суммы, это нелепо. У меня просто нет таких денег.

— Ах, но у мужа твоего они есть. — Чарлз наклонился над ней, и Плам отпрянула. — Это я тоже проверил. Росс — один из самых богатых маркизов, украшающих наш прекрасный остров. Я уверен, если ты хорошенько подумаешь, то найдешь повод получить от него эти деньги. Насколько я понимаю, у многих леди имеются карточные долги на куда большие суммы.

Плам в бешенстве едва не плюнула в него, стиснула зубы и вонзила ногти в ладони, чтобы не кинуться на Чарлза с кулаками.

— Я не играю в карты, — произнесла она в конце концов.

Чарлз пожал плечами:

— Оставляю тебе возможность самой придумать причину, моя дорогая, И совершенно уверен, что тебе не захочется разрушать как свой недавний брак, так и репутацию твоего мужа из-за того, что слухи о твоей литературной деятельности дойдут до ушей общества.

— Ты низкий человек, — не удержалась Плам. — Двадцать лет назад я считала тебя омерзительным, но теперь ты превратился в подлое, гнусное существо. Меня от тебя тошнит.

Чарлз засмеялся, поймал ее руку и прижался к ней губами, одновременно устраивая целое представление из поклона, несмотря на недовольное ворчание Хуана.

— Знаешь, я не хотел возвращаться в Англию, а теперь с нетерпением смотрю в будущее. Я предвкушаю достойное вознаграждение за свои прежние старания. Кстати, дай мне знать, когда запланируешь издание следующей книги. — Он наглым взглядом оглядел Плам с ног до головы. — Буду очень рад и дальше руководить твоими опытами в супружеских упражнениях.

Быстро отступив назад, до того как Плам успела залепить ему еще одну пощечину (хотя вообще-то она собиралась всадить кулак ему в живот), Чарлз вернулся к своему коню с таким видом, будто у него не было ни единой заботы.

Хуан мгновенно подскочил к Плам, агрессивно выпятив челюсть и злобно глядя вслед Чарлзу.

— От него воняет. Он больше не обижал вас, прекрасная леди?

— В том смысле, о котором вы говорите, — нет.

— Идемте за дьяволятами? — спросил дворецкий, кивнув в ту сторону, куда ушли Том и дети.

Плам поколебалась, не зная, то ли пойти за ними, то ли вернуться назад, чтобы освободить желудок в ближайшую посудину — после беседы с Чарлзом, а не из-за младенца, которого носила под сердцем.

— Наверное, нет, — медленно произнесла она. — Том сама справится с детьми — один Господь знает, почему они предпочитают ее, а не меня. Думаю, я лучше вернусь домой…

И тут ей в голову пришла отличная идея.

— Нет, — сказала она, когда Хуан повернул в сторону дома, и показала направо, на Пиккадилли. — Я передумала. Хочу поехать на Олд-Бонд-стрит. Вы не найдете мне кеб? Пешком туда идти довольно далеко, а я хочу побывать в библиотеке Хукмана и попасть домой до возвращения детей. Мне нужно многое обдумать, очень многое, и мысли эти весьма неприятные.

Хуан, ничего не сказав, пошел за кебом.

От Чарлза нужно избавиться, вот и все. Плам избегала слова «убийство», но все мысли вели именно к нему. Если бы речь шла только о ней, она бы о таком и не подумала, но есть Гарри и дети. Да, Чарлза придется устранить.