— У-у-у! — заливалась девчонка, уткнувшись носом в куртку демона-убийцы. — У-у-у! Бедная я бедная! Никто меня не любит! Никто не жалеет! — Похоже, разошлась она надолго, дисы, как известно, очень выносливые существа.

— Называется, поспали! — тяжело вздохнул Орвуд.

Про клиента, в пылу событий, все как-то подзабыли. А он, бледный и неподвижный, стоял в углу комнаты и с ужасом смотрел себе под ноги. Там, в луже крови, лежала отрубленная голова, таращилась в обшарпанный потолок широко раскрытыми, полными укоризны глазами. И это — он знал, он нутром чуял! — была не бутафория, не иллюзия. Самая настоящая, стопроцентно реальная мертвая голова!

Первым о госте вспомнил заботливый рыцарь. Подошел, хлопнул по плечу:

— Видишь, какая незадача вышла! Теперь тебе поневоле придется перебраться к нам, здесь стало слишком грязно. Да ты не огорчайся, завтра заплачу поломойкам, пусть в порядок приведут… Эй, да что с тобой?! Ты цел? Тебя не ранили… или чего похуже вышло?!! — Он сам испугался своего предположения. В Аполидии, как известно, всякое может случиться. Попадаются среди местных насильников те, кому все равно, баба перед ним или мужик.

— Ц-цел я, — с трудом выдавил из себя Дэн. — Что… что теперь будет?!

— В смысле? — растерялся Рагнар.

Вместо ответа Дэн кивнул на обезглавленное тело.

— Да говорю же я тебе, — принялся раздельно и громко, будто глухому, втолковывать рыцарь, — заплатим поломойкам, чтобы убрали. А ты пока к нам. А это, если тебя смущает, на улицу выкинем!

— Не надо на улицу! — деловито вмешался Эдуард. — Только упырей приманивать! Или крысы обгрызут. Пусть остается здесь, может, утром родственники захотят забрать.

— А как… Ведь это же убийство! Как же закон?! — Дэн чувствовал, что сходит с ума.

— Не бери в голову, — успокоил добрый рыцарь. — В Аполидии нет законов.

И Дэну отчего-то сделалось совсем жутко. Похоже, он начинал верить…

Из дневника Хельги Ингрема

Я оказался прав! Труп его убедил, уж не знаю почему. Если представить себе техническое устройство, способное создать иллюзию целого мира, то уж с иллюзией одного-единственного мертвого тела таковое и подавно справится — об этом клиент почему-то не подумал. Людям вообще часто отказывает логика, но оно и к лучшему. Данила наш стал куда более смирным, поумерил амбиции и ночует вместе со всеми. Орвуд доволен: экономия!

А история с трупом имела короткое продолжение. Поутру, как и предрекал Эдуард, заявились родичи убитого — человек пять-шесть, одержимых жаждой кровной мести. Разбираться с ними пошли Рагнар и Орвуд, потому что от нас остальных больше вреда, чем пользы, так они сказали. И были, пожалуй, правы. Дипломатия — не наш конек, и убитых наверняка стало бы больше. Зато Орвуд ухитрился так повернуть дело — уж не знаю, как ему такое удалось! — что родичи оставили мысли о мщении, да еще и денег нам заплатили, не то за беспокойство, не то за сохранность тела. Удивительный народ гномы. Из всего умеют извлечь выгоду!

Аолен это их свойство считает предосудительным. Эльфы очень строги в вопросах этики. Нельзя наживаться на чужом горе, так они считают. Что ж, возразить трудно. Но, по-моему, родственники убитого не особенно горевали. Я видел из окна — выглядели они вполне жизнерадостными. Им просто захотелось подраться, а может, рассчитывали содрать с нас компенсацию. Потом поняли, с кем связываются, и отступились. Очень разумно с их стороны. Одно из редких положительных качеств аполидийцев — лабильность психики. Они не склонны зацикливаться на одной идее и легко перестраиваются применительно к обстоятельствам…

Кстати, насчет обстоятельств. Должен заметить, они складываются для нас не лучшим образом. Местные оракулы предсказывают, что Черная Зыбь продержится еще неделю, не дольше, а на след похитителя мы до сих пор не вышли…

Вот тут Хельги невольно ошибался. В тот самый час, когда он, вернувшись из очередного неудачного рейда, дописывал эти строки, Аолен с Ильзой крались сумеречными риморскими переулками следом за зловещей фигурой в сером.

Они наткнулись на него случайно, в бакалейной лавке. Ильза решила купить пшеничной крупы — ей надоели пряные аполидийские изыски, захотелось простой скромной пищи, как в родном Лотте. Наверное, колдуну захотелось чего-то похожего, потому что он оказался там же. Стоял вполоборота у прилавка, расплачивался за покупку — что-то сыпучее в мешочке. Выглядел он именно так, как его описывали свидетели: не молодой, не старый, человек, нелюдь ли — не поймешь, одет не по-летнему, в короткий плащ с большим капюшоном, надвинутым на самый нос.

Ильза удержалась от вскрика только потому, что Аолен, зная ее впечатлительность, успел вовремя зажать ей рот ладонью. Хорошо, что колдун в ту минуту был занят подсчетом мелочи и не обратил внимания на странное поведение вошедших. Рассчитался, небрежно сгреб сдачу в карман и четкой, размашистой походкой профессионального воина зашагал прочь.

— Вот демон! — выругался эльф. — Похоже, он из армейских! Нелегко будет с таким справиться!

— Жаль, Балдура с нами нет, — вторила Ильза.

Она хорошо усвоила: единственное надежное средство против боевого мага или колдуна — другой боевой маг или колдун, желательно более сильный. Да где ж теперь такого возьмешь? Оставалось рассчитывать только на себя.

— Вдвоем нам не справиться, — шептал Аолен по дороге. — Дойдем до места, я останусь караулить, а ты побежишь за подмогой.

Ильза в ответ только кивала, она так боялась привлечь внимание преследуемого, что не решалась вымолвить ни слова. Хотя тот ее, конечно, не услышал бы с расстояния более пятидесяти шагов — именно такой дистанции они старались придерживаться.

Два квартала миновали благополучно. Колдун уверенно шествовал вперед, по сторонам не смотрел. Потом вдруг стал проявлять беспокойство, оглядываться.

— Учуял нас, что ли? — встревожился эльф. — Давай-ка поотстанем от греха!

Поотстали — и едва не упустили из виду! В последний момент успели заметить, как хлопнула дверь одного из домов по правую сторону улицы, едва не прищемив серую полу плаща.

— Ну все, беги, — велел Аолен. — Ох, только бы дворами не ушел! Ох, не люблю я колдунов! Никогда не знаешь, чего от них мо…

Ильза не стала дослушивать, развернулась и понеслась по улице с такой прытью, будто за ней гнался голодный тролль.

Вечерний Римор — не то место, где молодым девушкам стоит бродить в одиночку. При других обстоятельствах нашлось бы немало желающих ее задержать. Но теперь местные ловцы живого товара, караулившие по подворотням, даже отреагировать не успели. Налетело нечто, промелькнуло и скрылось. Поди, разбери, кто или что, было или не было… До самого гостиного дома Ильза добралась без помех.

Дэн скучал. Он уже начинал жалеть, что согласился на одиночный тур — в компании было бы веселее. Бесцельное, с его точки зрения, блуждание по городу, пусть и экзотическому, быстро надоело. Пошел к морю, покататься на серфе (под конвоем, одного не отпустили) — не удалось. Странным и страшным было море: не голубым, не зеленым — черным! Точнее, темно-серым, но не того глубокого, синевато-свинцового оттенка, что бывает в непогоду, а тусклого, землистого, будто в нем густо развели печную золу. Не было волн, не было белой полосы прибоя. Вся поверхность воды, от самой кромки, и насколько хватало глаз, была покрыта мелкой однообразной рябью. Если не знать, что пред тобою гладь Океана — даже не догадаешься. Издали кажется, будто вода ушла вовсе, осталась только земная твердь; черная пашня протянулась до самого горизонта и в ней мертво и неподвижно, со спущенными парусами увязли, застыли навеки гордые морские суда — фрегаты и барки, галеры и драккары…