— Ты… видишь золото в земле?

— В земле, в камнях, в дереве, где угодно, если это золото.

— Это правда?

— Я тебя сейчас огорчу. Это лишь половина правды. Даже не так. Это часть правды. Уж не знаю, какая. Помимо того, что коснуться найденного золота я не могу…

— Договаривай, чего уж теперь. Вряд ли ты сможешь меня удивить после такого признания.

— Зря ты так думаешь. Я ещё и не так удивить могу.

— Попробуй.

— Легко. Я не Саня Шведов.

— А кто же ты?

— Я Саша Шарипов. Сын старшины Шарипова. Ещё я из другого времени. Из будущего. И лет мне далеко не семнадцать. Намного больше.

— Саша. Ты ври, да не завирайся. Я тебя со школы знаю.

— Ты не меня знаешь, а Саню Шведова. А я не он. Я вовсе не терял память, а просто другой человек.

— Так похож?

— Нет. Я конечно Шведов, но только внешне. Чёрт. Ты фантастику читаешь? О переселении душ знаешь? Вот я живой пример. Так вышло, что оказался в этом теле. Поэтому никого не знаю, не помню, и всех претензий ко мне не принимаю. Не я всё это творил, а настоящий Саня Шведов.

— А он теперь где?

— Думаю, умер. Из-за золота. А в это время один бестолковый шаман неправильно обряд провёл. Поэтому нас затянуло к вам.

— Вас? Ты не один такой?

— Вообще, нас трое. Мы вместе оказались на том кратере. Но один вернулся — Вовка, а мы с Лёхой тут остались. Теперь вот живём заново.

Ну вот сейчас она покрутит пальцем у виска и свалит в туман. И будет всем рассказывать, какой придурок Саня Шведов и какие отшибленные у него мозги.

— А мама Сашина как же?

— Она теперь и моя мама. Хотя и настоящая есть конечно.

— Погоди, ты сказал, сын Шарипова?

— Думаешь, с чего я ему так рьяно помогать взялся. Его убить должны были. А теперь вот и отец, и сестра у меня есть.

— А ему ты что сказал?

— Вот это всё и сказал.

— И он поверил?

— Не сразу, но поверил.

— Ты потому и закрыл его от пули?

— Ну да. Спасти хотел. Чтобы не расти безотцовщиной.

— Давно это случилось? Ну… ты сюда переселился.

— А ты сама подумай и ответь на свой вопрос.

— Так. Экзамены сдавал Шведов, и стул пилил тоже он. В тайгу за дядькой тоже он пошёл. А вернулся уже ты!

— Вот видишь, как всё просто. Умница. Я тебя впервые около милиции увидел.

— И что же ты теперь будешь делать?

— Жить. Клады искать и сдавать их государству.

— Слушай, да ведь для страны твой талант настоящая находка. Сколько скрытого золота ты можешь вернуть казне!

— Угу, чем я и занят. А ты сразу — вор.

— Прости. Я же не знала. А всё-таки, сколько тебе на самом деле лет?

— Много. Давай не будем о грустном.

— Двадцать? Двадцать пять?

— Больше.

— Тридцать?

— Больше, — вздохнул я.

— Ещё больше? Сорок? Да ты же старик!

Я скромно промолчал.

— Значит сорок. Я тебе в дочери гожусь. И Зинка тоже.

— Ох, Зинка, — вспомнил я наши с ней вчерашние упражнения. — Русским языком ей сказано, не помню я её, нет же, проходу не даёт. Саша да Саша.

— Её можно понять. У неё парень умер. Вроде бы вот он, но это не он. И как она сама не видит. Ты же совсем другой человек. Я и то почувствовала, хоть мы со Шведовым давно не дружили и не общались. Как он покатился по наклонной, так и разошлись в разные стороны. Знаешь, я пойду, пожалуй. В голове полная каша. Надо переварить. Ты — пришелец из будущего. Что там, в будущем?

— Поверь, это тебе лучше не знать. Ну разве что Олимпиада в восьмидесятом году в Москве пройдёт. С большим размахом. Остальное рассказывать не буду. Живи себе спокойно.

— А коммунизм построили?

Да тьфу на вас, строители хреновы. И чего вам этот вопрос покоя не даёт? Чего бы доброго спросили.

Мы с Соней распрощались на рынке, договорившись, что непременно ещё встретимся, чтобы продолжить интересную беседу.

Поверила! Она мне поверила! Не закатывала глаза и не крутила пальцем у виска. И у меня будет ещё один человек, с которым я смогу говорить в открытую! Вот где настоящее чудо! Теперь и клад не беда. И Боцман с его притязаниями не так и страшен. Со всем справлюсь.

Я бежал до квартиры вприпрыжку, надеясь, что Зинки там не окажется. Куда она должна деваться, не знаю, но видеть её не хотелось. А пусть она пойдёт с кладом в милицию. Да даже если обиделась и ушла домой, не беда. Схожу к ней вечером, отдам гонорар и компенсацию морального вреда. Благо, боцмановских денег ещё много, могу себе позволить. Зато развяжусь с ней наконец, и пусть будет счастлива с кем-то другим, но не со мной.

В квартире было подозрительно тихо, и дверь приоткрыта. Вот обалдуи! Ну кто так делает. Ведь наверняка разложились там с сокровищами на полкомнаты, и такая безалаберность. Я предусмотрительно закрыл за собой задвижку и начал подниматься наверх. Странно, зачем лестницу взяли? Уже же научились обходиться без неё. Стол да табурет — вполне хватает достать до чердака. Ну так и есть — лестница торчит из люка, вокруг никого и двери нараспашку.

— Эй, кто где? — зычно крикнул я, пока разувался.

Тишина в ответ. Только что-то будто скребётся вдалеке. Я оббежал всю квартиру, и сразу понял, что что-то случилось. В комнате царил разгром, будто дрались. Битое стекло. Два стула опрокинуты, остатки третьего валяются под уехавшим к самому окну столом. И главное — никого. Я метнулся на чердак. Там, в пыльном углу, связанные спина к спине, сидели Лёха и Костя. Зинки не видать. Не могла же она их скрутить?

Я кинулся к другу, что-то яростно мычавшему сквозь всунутый кляп, выдернул тряпку из его рта. С шипением втянув воздух, он сдавленно ответил на невысказанный вопрос:

— Они нас ждали.

— Кто, Лёха? — распутывая верёвки, спросил я.

Нужен нож, таких узлов навязали, что без него не развяжу.

— Люди Боцмана.

— Сейчас, — пообещал