Или, может, ее обидели слова про то, что она нуждается в тепле и поэтому якобы влюбилась в майора? Большего бреда и придумать нельзя, даже если долго и упорно жевать нехорошие грибы. Олег никак не отреагировал на эту чепуху. Продолжал допрос про дар, словно бабка и не заикалась о любви. Так  с чего бы тогда Айе переживать? Был бы он в нее влюблен, не отскакивал бы всякий раз, как ошпаренный, когда они случайно соприкасались. Не отворачивался бы, когда она снимала футболку. И вовсе она не нарочно переодевалась при нем… Просто знала, что приставать он не будет. Весь такой старший, разумный… Дядя Степа, милиционер. Ведет себя с ней, как с ребенком. Не доверяет. Не говорит о себе. К тому же вечно дает понять, что она – глупее его. Нужен ей такой сто раз! Да тот же Миша бы ради нее… Хотя… Кого она обманывает? Выгнал, заложил и даже не почесался от мук совести.

 – Хочешь, пиццу закажем? – миролюбиво предложил Олег, и Айя обнаружила, что машина уже не движется, а стоит себе преспокойно перед подъездом майора.

 – Нет, – на автомате ответила она. Потом задумалась, шмыгнула и глянула на него: – Ладно. Только острую. С колбасой.

 – Заметано.

Видно, из жалости он пытался сойти за молодежь, но выходило у него не лучше, чем у старика в рэперской бейсболке. И все же он был по-своему милым, этот угрюмый следак.

 – Знаешь, спи сегодня ты на диване, – сказала она, когда они поднялись в квартиру.

 – Поразительная щедрость! И в чем подвох? – он протянул руку за ее курткой.

На мгновение Айе показалось, что он смотрит на нее с иронией. Знает о ее мыслях и смеется. Над ней, над тем, что сказала профессорша… И Айя демонстративно отдернула куртку и повесила ее сама.

 – Никакой щедрости, – отрезала она. – Просто диван неудобный… И вообще. У меня Капитан голодный.

Воспользовавшись тем, что Олег возится на кухне, Айя вытащила Джека и прижала его к груди. Хонорик смешно обнюхал ее лицо, щекоча кожу усиками, потом вскарабкался на плечо, проскользнул под волосы, и она, наконец, рассмеялась. Вот тот единственный мужчина, рядом с которым ей хорошо.

 – Играете? – Горовой нарисовался в комнате, убив все веселье. – Пицца будет через полчаса.

 – Разве он не ангел? – Айя подняла гуттаперчевую тушку Джека. – И совсем не пахнет! Нет, понюхай! Чего Мишка врал? Надоел ему капитан, так бы и сказал… Ути, моя прелесть…

  – Что ты думаешь насчет этого всего? – серьезность в голосе Олега заставила Айю отвлечься от тисканий.

 – Насчет этой ведьмы?

 – Прекрати, мы оба знаем, что она хочет, как лучше.

 – Что-то я этого не знаю, – Айя забралась на диван с ногами и уселась по-турецки. – Я не хочу никакого наказания. И сегодня зря ездили. Вот скажи, зачем? Никакого прорыва не случилось. Да, бабка себя показала. Но толку? Она просто подтвердила мои слова. Любой дурак так может сделать.

 – Но ведь она точно назвала тебе детали из твоего прошлого… – Олег сел рядом.

 – Нет, ну как тебя взяли в органы, а? – Айя фыркнула. – Может, она навещала меня в глубоком детстве. Может, предки высылали ей фотки, чтобы разжалобить. Может, она просто приезжала в детский дом, но забирать меня не стала… Мало ли у нас было посетителей… Люди страшно любят корчить из себя благотворителей, но никому не нужны эти хождения в гости к деткам, акции, конфеты… Толку с этого? Ты возьми ребенка домой, если ты такой уж добрый. А футболки «мы помогаем детям» так и хочется затолкать в напыщенные задницы.

– Я не собираюсь с тобой спорить, – спокойно, но жестко произнес Олег. – Просто скажи: мы едем завтра к твоему насильнику?

 – Во-первых, он не мой! – у Айи аж свербело от желания поцапаться, чтобы разозлиться, как следует, и перестать то и дело реветь. – Во-вторых, я не хочу его видеть.

 – Почему?

 – Потому что. Ясно? Потому. Что, – она ударила кулаком по дивану. – Не хочу и все! Он уже хотел от меня избавиться, и я не люблю нарываться снова. Ты ничего не сделаешь, майор.  Прийти, поглазеть? Думаешь, он такой лох, что придет и напишет чистосердечное? Да, сейчас! Ты никакого дела заводить не станешь. Верно ведь? Где доказательства? Вот и все. А он потом достанет меня. Обколет и уберет в дурку. Хотя с моими глюками и уколов не надо.

 – Перестань! – он попытался взять ее за руку, но Айя вырвалась. – Я буду с тобой. И я умею давить на таких типов. Ты должна доверять, разве не об этом твердила твоя бабушка?

 – Доверие – для идиотов. И она ни фига не бабушка мне. Вы оба даже не спросили, хочу ли я что-то развивать! Она навешала всякой лапши, пока я была в неадеквате… К черту все, – она отмахнулась. – Не поеду никуда больше. И делай, что хочешь.

 – Окей, – просто ответил Олег, и Айя недоверчиво сдвинула брови.

 – Что?

 – Ты права. Решай, как считаешь нужным.

 – Вот так просто?

 – Да.

 – И никаких?..

 – И никаких, – он встал и вышел, оставив ее наедине с капитаном Джеком.

Айя несколько минут ждала, что он прибежит ее уговаривать, но потом не выдержала и вскочила сама. Олег стоял в коридоре и неспешно отсчитывал деньги.

 – Хочу, чтобы было без сдачи, – пояснил он будничным тоном.

 – Нет, послушай. Мне все равно, что ты там думаешь… – начала она, но Горовой обезоруживающе улыбнулся.

 – Я совершенно ничего не думаю, – сказал он. – Правда. Делай, что хочешь.

Положив деньги на тумбочку, майор двинулся на кухню и достал из шкафа стаканы.

 – У меня есть грейпфрутовый сок, но колы, которой ты вчера набрала, хватит еще на неделю, – он открыл холодильник и указал на полторашки. – Можешь пить, хотя, говорят, ей хорошо очищать накипь. Извини, алкоголя в доме нет.

 – Ты что, издеваешься?! – Айя скрестила руки на груди.

 – Я? Боже упаси! – звонок домофона дернул Олега к двери. – Открываю! – сообщил он в трубку.

 Айя исподлобья наблюдала, как Горовой расплачивается с курьером, следовала за майором по пятам, когда он нес две широкие коробки на кухню, но он, казалось, забыл о существовании гостьи. Даже дразнящий запах копченой колбаски с расплавленным сыром не отвлек Айю от попыток разгадать внезапную смену тактики.

 – А ты, значит, считаешь, что мне стоит и дальше заниматься с этой несчастной профессоршой? – хмуро спросила она, глядя, как Олег вынимает себе кусочек, а за ним тянутся сырные нити.

 – Ты что не будешь? – удивился он.

 – Отвечай на вопрос! – она резко выхватила кусок, потому что желудок, неподвластный политике, отчаянно заурчал.

 – Я бы, конечно, послушал ее, – Горовой промокнул рот салфеткой. – Но только потому, что у нее чуть больше опыта с этим даром, чем у тебя. Она – специфический человек.

 – Шизнутый.