______________

*Знаменитая тюрьма, где содержат особо опасных преступников, осужденных на пожизненное заключение.

 – Вспомни еще раз момент, когда все изменилось, – попросила Айю новоиспеченная бабушка. – Когда видения стали ярче и четче?

 – Спросите его, – девушка кивнула в сторону Олега. – Он был там. Я вывалилась из окна, повредила плечо. Потом один товарищ его вправил мне, и тут началось…

 – До этого боль не вызывала у тебя видений? – профессорша сделала какую-то пометку в блокноте.

 – Нет… То есть, не припомню, чтобы мне было так больно… Хотя… Один раз подралась довольно сильно. Ножом слегка задели… – и в подтверждение своих слов Айя, не церемонясь, задрала футболку.

Справа, под ребрами, тянулась белая искривленная нить шрама. Прежде Олег не обратил на нее внимания. И как он мог? Ранение было сильным, и такая деталь должна была броситься ему в глаза сразу, ведь она не раз переодевалась практически перед его носом!

 – Когда это было? – безо всяких эмоций осведомилась Крюкова-старшая.

Олега поразило, с каким равнодушием вела свой допрос доктор наук. Она ни на мгновение не проявила ни сочувствия, ни сожаления, ни испуга. Любая другая женщина, услышав, что кто-то вывалился из окна или был ранен и терял сознание от боли, охнула бы, ахнула или хотя бы качнула головой. Тем более, бабушка. Тем более, та, что обрела внучку, которую не видела много лет… То есть Олег не был поклонником передачи «Жди меня», но подозревал, что подобные встречи должны проходить иначе, чем рядовой сеанс психоанализа.

 – Года три назад, – ответила Айя. – Ничего такого.

 – Говоришь, боль была слабее?

 – Не знаю… Нет, были еще синяки, кажется, я даже теряла сознание. Но без видений, – Айя пожала плечами. – Может, я упустила их из-за того, что была в отключке?

 – Нет, так это не работает. И изменения произошли не случайно. Был спусковой крючок, дело совершенно не в боли.

 – В чем тогда?! – Крюкова-младшая насторожилась.

 – Со мной происходило нечто подобное, – доктор наук откинулась на спинку кресла, почти утонув в ней. – Я назвала это «человек-триггер». Обычно этот термин применяется в психологии к последствиям посттравматического синдрома, но я скорее имела в виду основное значение слова…

 – А если на русском? – перебила Айя.

– Спусковой крючок. Мои способности начали стремительно развиваться после того, как я встретила своего мужа. Твоего биологического деда.

 – И где он? – снова встряла Айя. – Умер?

 – Не имею представления, – холодно отозвалась профессорша и взяла со стола очки. – Мы развелись тридцать лет назад.

 – Почему?

 – Не думаю, что это имеет отношение к делу.

 – Если дело – это я, то я не собираюсь тут в одиночку отвечать на вопросы, – Айя упрямо скрестила руки на груди и вздернула подбородок. Сейчас она была похожа на свою бабушку особенно сильно.

Та раздраженно вздохнула, повертела очки в руках, потом задумчиво закусила дужку.

 – Ты ведь уже поняла, что способность – это не одни сплошные плюсы?

 – Куда уж там! – Айя фыркнула. – Плюсы я вообще пока не нашла.

 – О том и речь. Основа хорошего брака – умение вовремя смолчать. Так я полагаю, и так говорит моя многолетняя практика работы с пациентами. Проблема в том, что с моей способностью не надо слушать, чтобы услышать. Достаточно заглянуть в глаза.

 – Он изменял? – не удержался Олег: слишком уж размыто звучали философские разглагольствования.

 – Вроде того. Я не считаю нужным тратить свое время на предателей, – сухо произнесла Айя Михайловна.

 – Даже если это ваш родной сын? – Крюкова-младшая снова начала закипать, и Олег, чтобы избежать очередного бунта, мягко накрыл ее ладонь своей.

 – Поясните, пожалуйста, вашу теорию насчет человека-триггера, – спешно заговорил он, уводя разговор в мирное русло. – Вы считаете, им был врач, который вправил Айе руку?

 – По правде говоря, нет, – профессор надела многострадальные очки и, глянув на Олега через узкие прямоугольники линз, усмехнулась. – Я считала, следователям положено быть проницательнее… Ее триггер – это вы.

В кабинете воцарилась тишина, и только часы с шишками цокали, как ни в чем не бывало. Вероятно, потому, что у них не было ушей.

 – Что? – только и смог выдохнуть Олег, когда снова обрел возможность говорить. – Я ведь не толкал ее из окна…

 – Как я уже сказала, к боли это не имеет никакого отношения.

 – Но почему тогда я вижу все это, только когда мне выворачивают плечо?! – голос Айи зазвучал на пару тонов выше.

 – Кажется, надо объяснить чуть подробнее… – профессорша взяла лист бумаги, ручку и начертила круг. – Представим, что это наш разум. Вот тут, – она начертила внутри круг чуть поменьше, – находится сознание. То, что мы осознаем, контролируем. А то, что остается – подсознание. В нашем с тобой случае, Айя, есть еще один круг. По самому краешку. Сверхсознание. Та самая способность подключаться к информационному полю человека или предмета и получать данные, которые для нашего же понимания мозг подает в виде изображений. То, что мы называем видениями. Логика в том, что чем больше место занято сознанием и подсознанием, чем крепче граница между ними, тем труднее сверхсознанию проявиться. Оно есть, но ты его давишь и блокируешь. Слышала теорию, что человек использует мозг только на десять процентов? Бред, конечно. Но в случае со сверхсознанием дело обстоит подобным образом. Твои и мои возможности выше, но и это, я полагаю, не предел. Все зависит только от умения работать над собой и развиваться.

 – Какое это имеет отношение к моему плечу? – Айя смотрела на рисунок, склонив голову набок.

 – Человек-триггер дает тебе ощущение защищенности. Вызывает доверие, хотя оно тебе не свойственно, я права? Возможно даже появление особой ментальной связи, эмпатии. Не было такого, что ты перехватила его мысли? Остро почувствовала смену настроения?..

Айя с Олегом переглянулись, и Горовой сглотнул, вспомнив историю с неприличной картинкой на капоте.

 – Вот-вот, это только подтверждает мою теорию, – самодовольно кивнула Крюкова-старшая и внимательно посмотрела на внучку. - Первые же проявления дара пугают. Тебе хочется закрыться от него и не знать истинной сущности людей вокруг. Верно? Поэтому все эти годы ты блокировала себя. Защищала. Дар имел микроскопический выход через видения со свечами и осколками. Встретив человека-триггера, ты отпустила вожжи.

 – Бред какой-то… – Айя мотнула головой, словно ее передернуло от холода. – Я встретила майора и сразу поняла, что он – убийца. И даже не собиралась ему доверять. Я убегала от него…

 – Убийца? – удивленно переспросила профессорша.

И снова: ничего, похожего на шок или другую реакцию нормального человека. Холодный научный интерес.