могло скрыть, насколько повысился градус в её крови. — Мне очень… очень хорошо, Юнксу… Одной скучно, но с тобой весело… И… и где Пейжи?

— Они с Бао… видимо… — пробормотал я. — Заняты важным делом.

На это Лин только фыркнула.

— А вы как? Не хотите спать?

— Хочу. Танцевать. Танцуй со мной, Юнксу. Мастер тебя защитит и… и согреет…

Ну что-то её совсем уж понесло… Хотя что говорить, меня тоже, так как всё плывёт и мысли путаются. Мы пускаемся опять в какой-то пляс…

И я обнаруживаю, что Лин вновь повисла на мне. Так… стоп, а что…

Приходится поднапрячься, и я понимаю, что танцы неожиданно из задорных когда-то успели стать медленными, и мы сейчас медленно покачивались влево-вправо, пока она тихо не произнесла:

— Руки выше, Юнксу…

— А? — я сам вышел из лёгкого транса, в который вгонял танец.

— Руки на талию.

А, так вот что под ладонями так мягко…

Я передвинул руки повыше, повернув голову к Лин, и мы встретились взглядом. Кажется, как и я, она совсем перестала соображать.

Мы были так близко сейчас, что носами почти касались. Я мог рассмотреть её затуманенные и влажные глаза, которые соображали ровным счётом ничего — она даже и не вспомнит, боюсь, как меня обломала. На её влажные слегка приоткрытые губы. Мог почувствовать её дыхание…

Я никогда не рассматривал Лин как сексуальный объект, однако это не значило, что я не был против с ней переспать. А сейчас она была так рядом, такой горячей, будто сама просилась, и мне в голову ударила кровь. Мне захотелось её.

— Юнксу, что… — только и успела вымолвить она, когда я потянулся вперёд и поцеловал её в губы. Она была чуток выше меня, но это было совсем не проблемой для нас.

Её глаза округлились, и Лин тут же подалась назад.

— Юнксу, ты что тво…

Но меня уже было не остановить. Я вновь подался вперёд, уже прижав её к себе руками, и, легко поборов то слабое сопротивление, вновь поцеловав её.

— Юнксу, я м-м-м-м…

Её руки упёрлись мне в грудь, и она вновь отстранила меня.

— Я твой мастер, Юнксу. Даже не смей, я не могу…

— Ну и ладно, — я притянул её к себе.

— Юнксу, стой, мы…

Она попыталась вырваться, но я без проблем прижимаю её к себе. Одна моя рука спускается на её маленькую и упругую задницу, сжимая её, в то время как вторая ложится ей на затылок, не давая сбежать от поцелуя. Преодолевая сопротивление Лин, от губ плавно перемещаюсь к её шее, продолжая целовать, когда Лин продолжает меня отговаривать.

— Юнксу, я твой мастер, мы не можем…

— Можем, я хочу тебя, — прошептал я ей на ухо, когда моя рука сильнее сжимает её попку, и она вся вздрагивает.

— Ты мой ученик, Юнксу, остановись, мы не должны… — и вновь я целую её в губы, не давая закончить.

На нас особо никто и не обращает внимания. Плотная толпа, здесь больше половины вовсю лобызаются и чуть ли уже делом при всех не занимаются, едва успевая отойти в укромное место, настолько здесь располагающая атмосфера. Да и я настолько перевозбуждён, что не могу и не хочу сдерживаться. Целую её, даже несмотря на её лёгкое сопротивление (Лин не Лин, если не будет упираться даже здесь), после чего спускаюсь губами к шее, по ней и ниже к груди под лёгкие протесты, пока не добираюсь…

А, платье блин…

— Юнксу, ты что делаешь?.. — выдыхает она, когда я разбираюсь с её лямкой на платье. — Здесь люди…

Но людям плевать, фонарики светят ещё тише, полумрак почти полностью опускается на густо заполненную площадь, и я чувствую, что никто на нас не смотрит. Люди заняты своей страстью, не обращая на нас внимания. Поэтому плевать.

К тому же, плечо от лямки освобождено, и я, сбрасывая часть платья, освобождаю её совсем маленькую грудь.

— Юнксу, не смей… — доносится до меня, но я уже спускаюсь ниже по груди губами, смыкая на её бутончиках на груди. Присасываюсь как ребёнок под её судорожное дыхание, которое только распаляет меня, как и её бормотания и вздрагивания, пока другая разминает вторую грудь, после чего плавно переключаюсь на неё.

— Юнксу, Юнксу, хватит, прекращай… — бормочет она, пока я наслаждаюсь её грудью. Вновь к губам под её судорожное дыхание и целую.

Уже не могу терпеть, стоит так, что аж болит, и голова вот-вот лопнет от перевозбуждения и прилива крови. Хочу её прямо здесь и сейчас.

Ну не на площади, конечно, и не перед всеми на фонтане, однако…

Я подхватываю Лин, у которой спало платье, оголив грудь, подхватив под попку, и утаскиваю между домов, как это делают те, кому тоже очень хочется уединиться. Здесь темно (но не для меня), здесь есть ящики, на которые я её сажу. Чувствую запах её разгорячённого тела и понимаю, что теперь уже не остановлюсь.

Едва она открывает рот, как я её тут же целую, так, будто хочу проглотить её душу, пока руки мнут её грудь, пока опускаются ниже, утягивая платье к самому поясу. А потом к юбке и задирают её так же до пояса.

Развожу её ноги, преодолевая тот лёгкий протест и сопротивление, не слушая её лепетания, после чего скольжу по бёдрам к трусикам. Стягиваю их, пока лобызаюсь с ней, а потом и с её грудью под вздохи.

Мои пальцы скользят дальше, по пушку между ног, по выпуклостям, уже влажным, пока не попадают между ними. Провожу между мягкими складками, чувствуя влажность, верх-вниз, верх-вниз, не проникая, пока она слегка трясётся, пока случайно не касаюсь самого чувствительного места, из-за чего Лин вздрагивает всем телом, отрывисто дыша.

Всё, не могу уже ждать. Сам сбрасываю штаны с трусами, после чего хватаю за бёдра и сдёргиваю её поближе к краю к себе. Сейчас буду драть своего мастера за всё хорошее и плохое. Шаг вперёд, и касаюсь её святая святых, что Лин несомненно тоже чувствует. Уже чувствую её мохнатость, готовый войти, но в этот момент она упирается обеими руками мне в грудь, и слегка отстраняет.

И в эту секунду я вижу её взгляд. Круглые водянистые от опьянения глаза, которые смотрят на меня с испугом, будто я собираюсь её здесь изнасиловать. А следующие слова и вовсе выбивают меня из