- У него есть характерный почерк, - пояснил мой дааштер. – Он забирает с собой органы жертв.

- Органы? – ошарашенно переспросила я.

- Да. Помнишь, у женщины в подворотне была вырезана матка? У вчерашней жертвы убийца забрал желудок. А за неделю до этого – язык.

- Ужас какой, - скривилась я. – А мое первое видение? Алкоголик во дворе?

- Печень, – коротко ответил тер Лисник.

- Значит, точно маньяк.

Я, конечно, была психологом, а не психиатром, но когда-то интересовалась темой маний и навязчивых расстройств. И сейчас мучительно пыталась вспомнить то, что когда-то читала.

- У него должна быть какая-то логика, - пробормотала негромко. – Он расчетлив, осторожен, умен. Это не просто убийство ради убийства. Этих жертв должно что-то объединять.

- Мы тоже так подумали, - кивнул Сейид. – Но пока их не объединяет ничего, кроме вырезанных органов.

- Расскажешь?

- Вчерашняя жертва – мужчина. Шестьдесят лет. Работник банка, не бедствовал. Жил в хорошем квартале недалеко от центра. Убийца залез в его квартиру на первом этаже респектабельного дома. Убитый любил поесть, страдал от избыточного веса и не мог подниматься по лестнице, поэтому жил именно там. Не женат, детей нет. Вырезан желудок.

Я кивнула, а Сейид продолжил по-военному коротко рассказывать.

- Неделю назад – женщина, семьдесят шесть лет. Рыночная торговка. Трижды была замужем, но все мужья сбегали из-за ее дурного характера. Единственный сын живет на другом конце страны. Убийца подстерег ее на лестнице, когда она шла в подвал. Вырезан язык.

- Так вот откуда кровь на лице была.

- Еще неделей раньше – женщина, сорок три года, проститутка. В тот вечер ее подцепил мужчина в баре и повел в подворотню, где и убил, вырезав матку. Свидетели описать его не смогли по причине опьянения. Дальше – твое первое видение. Мужчина, шестьдесят два года, безработный алкоголик, женат, детей нет. Был убит на заднем дворе своего дома, вырезана печень.

Закусила губу, выискивая что-то общее в этих случаях, а Сейид немного помолчал и продолжил:

- Я поднял открытые дела за последние три месяца и нашел еще одно похожее преступление. Как раз за неделю до печени. Мужчина, пятьдесят лет, ростовщик. Был убит в собственной конторе.

- И что унес убийца? – спросила я тихо.

- Кисти рук.

- Бездна, - Карел Лисник выглядел ошарашенным.

Видимо, об этом случае он еще не знал.

Я потрясла головой, стараясь абстрагироваться от убитых людей. Только данные, только логика.

- В чем же его мания? Он собирает органы, но по какому принципу?

- Желудок, язык, матка, - пробормотал тер Лисник. – Печень…

- Да еще и печень алкоголика, - саркастично хмыкнула я. – Нет, чтобы нормальную поискать.

На границе сознания мелькнула мысль, связанная с этими органами. Но пока уловить ее не получалось. Печень… Это местный Ганнибал Лектер, что ли? И у следующей жертвы он унесет мозги? Нет, это тоже вряд ли. Зачем ему тогда такие неаппетитные органы как желудок или матка? Тут должно быть что-то другое.

- Я бы поняла, если бы он собирал здоровые органы, - произнесла, пытаясь прикинуть, может ли здесь быть какое-то символическое значение. - На омоложение, или типа съешь печень врага, чтобы получить его силу…

- Съешь печень врага? – шокированно вытаращился на меня Лисник.

- Земные страшилки, не обращайте внимание.

- Весело у вас там, - пробормотал мужчина.

- Печень алкоголика, - повторила, пытаясь сообразить, что же меня смущает. – Может он собирает самые больные органы?

- Не думаю, - покачал головой Сейид. – У ростовщика не было проблем с руками. Да и последняя жертва… С желудком у него было все в полном порядке. Господин банкир ел столько, что хватило бы целую семью накормить, и никогда не жаловался на несварение. Вот сердце – да. Он уже несколько лет плотно сидел на сердечных каплях.

- Жаль, - поскучнела я.

- Но тем не менее, убийца пока ни разу не повторился.

- Может, ему просто нужно разнообразие? - предположил Лисник. – Забирает любой орган, но так, чтобы не было повторений с прошлыми?

- Но зачем? На память? Для коллекции?

Сразу вспомнилась питерская Кунсткамера. Вдруг сейчас где-нибудь в Ташше тоже есть комната, где убийца собирает органы в банках и любуется на них уютными тихими вечерами?

А может он ошибается? То есть, искренне верит, что жертва страдает какой-нибудь болезнью и избавляет ее от больного органа? Этакий двинутый доктор? Слишком много версий…

- Печень алкоголика, матка проститутки, желудок обжоры… - пробормотал себе под нос блондин.

А мы с Сейидом вдруг хором выпалили:

- Повтори еще раз!

Он ведь очень хорошо сказал про убиенного банкира - желудок обжоры. Если подходить к жертвам с этой стороны, логика вырисовывается очень интересная.

Лисник бросил на нас удивленный взгляд, но послушно сказал:

- Печень алкоголика, матка проститутки, желудок обжоры.

- Это не больные органы, - медленно проговорил мой дааштер. – Это то, что было олицетворением их порока.

- Точно, - закивала я. – Что-то типа семи смертных грехов.

- Семи смертных грехов?

- Да, это понятие из одной земной религии. Так называются основные человеческие пороки, от которых происходят все прочие недостатки. Чревоугодие, похоть, гордыня, зависть, жадность, уныние и гнев.

- Убийца может быть землянином? – нахмурился Лисник.

- Не думаю, - прищурился Сейид. – У него похожая логика, но набор другой.

- Матка – похоть, желудок – чревоугодие, печень – алкоголизм, - прикинула я и посмотрела на дааштеров. – Что с языком?

- Эта женщина, рыночная торговка… - задумался Карел. – По словам соседей у нее был очень вздорный характер. Больше всего на свете она любила сплетничать и ругаться.

- Злословие, - кивнул Сейид.

- А ростовщик?

- Драл с людей огромные проценты и не прощал задержек.

- Значит, это жадность, - решила я. – Вот в чем его логика.

Меня прямо-таки распирало торжество. Да, мы по-прежнему ничего не знали о личности убийцы, но появилось ощущение, будто мы сделали огромный шаг вперед.

- У него не просто мания, - сказал вдруг Сейид. – Это какой-то ритуал.

- Почему? – удивилась я.

- Ты сама говорила, что преступник – человек хитрый и расчетливый. К тому же, он не просто убивает тех, кто соответствует этим порокам, он собирает комплект.

- И символ, -