– Так я приеду в субботу часам к пяти, хорошо? Тогдапока.

– Спасибо, Мэтт, – ответила Офелия и передалатрубку Пип, чтобы та попрощалась. Потом она поднялась в свою комнату прочестькое-какой материал, которым ее снабдили в приюте. В небольшой папке были статьис данными по проблеме бездомных и сведения о работе самого Центра – сухиефакты, но от первых же страниц у Офелии перехватило дыхание.

Свернувшись калачиком на постели, на чистых простынях, визящном пеньюаре из розового кашемира, она вдруг подумала, какие же онисчастливые. У них с Пип огромный, прекрасный дом, битком набитый дорогимиантикварными безделушками, которые обожал Тед. Повсюду радуют глаз яркиекраски. Ее спальня обтянута вощеным ситцем в нежно-желтых тонах, комната Пип –бледно-розовым шелком. Такая спальня – мечта любой девочки. Комната Чеда –темно-синей шотландкой. Для своего кабинета, в который она теперь избегалавходить, Тед выбрал кожу, а стены в уютном маленьком будуаре прямо под ееспальней мягко переливались бледно-голубым и нежно-желтым «мокрым» шелком. Напервом этаже дома огромная гостиная с великолепным камином, уставленнаястаринными английскими вещицами, не менее внушительных размеров столовая и ещеодин небольшой кабинет. Кухня была настоящим произведением искусства, вернее –стала им, после того как пять лет назад дом отделали заново. В самом низу, вцокольном этаже, располагалась так называемая игровая – с бильярдным столом истоликом для пинг-понга. Здесь же можно было поиграть на компьютере. Находиласьтут еще одна небольшая комната для прислуги, но ею никогда не пользовались.Позади дома поражал красотой очаровательный цветник. Да и сам дом с еговеличественным каменным фасадом, аккуратно подстриженными деревьями висполинских каменных горшках по обе стороны двери и живой изгородью мог на когоугодно произвести впечатление. Для Теда он был домом его мечты. А вот дляОфелии – нет. Однако дом, безусловно, красив, а уж в глазах тех несчастных,приходивших в Векслеровский центр в поисках крыши над головой, и даже тех, кто тамработал, показался бы настоящим дворцом. Офелия задумалась, невидящим взглядомуставившись куда-то в угол. Такой ее и застала Пип.

– Эй, мам, с тобой все в порядке?

У матери она заметила в точности такой же взгляд, какой онавидела весь этот год, и Пип вдруг перепугалась до смерти.

– Да, все нормально. Я просто подумала, какие же мы стобой все-таки счастливые. Знаешь, есть люди, которые даже не знают, что можноспать в постели, по утрам принимать душ, есть досыта, у которых нет никого, ктобы их любил, и которым некуда идти. Трудно даже представить себе такое, правда,Пип? И однако, они живут всего в нескольких кварталах от нас. А кажется, будтов другом мире.

– Как грустно, – прошептала Пип, глядя на матьогромными глазами. И в то же время у нее словно камень с души свалился, когдавыяснилось, что с матерью все в порядке. Она до смерти боялась, что Офелиявновь соскользнет в ту черную пучину отчаяния, где едва не утонула раньше.

– Да, милая.

Вечером Офелия собственноручно приготовила обед – слегкаобжарила две котлетки из ягненка, которые они и съели. Они обе всегда былималоежки, но Офелия твердо решила, что с этим пора покончить. К котлетам онасделала салат и подогрела на сковородке консервированную морковь, которую Пипобъявила совершенно несъедобной.

– Лучше уж кукурузу, – сморщилась она.

– Ладно, я запомню, – улыбнулась Офелия. Вечером,уже не спрашивая разрешения, Пип молча забралась к матери в постель.

Разбудил их, как и накануне, будильник. Наскоро приняв душ ипозавтракав, Офелия повезла дочь в школу, уже заранее предвкушая, какотправится в Векслеровский центр. Теперь она нашла дело, в котором такнуждалась. В первый раз за многие годы у нее появилась цель в жизни.

Остаток недели пролетел быстро – Пип полдня проводила в школе,а Офелия пропадала в Векслеровском центре. И вот наступила пятница. ТеперьОфелия уже больше не сомневалась, что сделала правильный выбор. Она объявила оготовности работать три дня в неделю и рада была узнать, что принята.

Офелия решила, что будет работать в понедельник, вторник ипятницу. Всю следующую неделю она собиралась посвятить подготовке. Офелиюпознакомили с несколькими специалистами из числа постоянного персонала, которымона будет помогать по нескольку часов в день. Кроме того, она должна былапринести медицинское свидетельство, что ее здоровье в полном порядке, иподтверждение из полиции, что она не находится под следствием. Впрочем, вЦентре пообещали, что сами пошлют запрос. Тогда же, в пятницу, у нес взялиотпечатки пальцев. И еще от нее потребовали две рекомендации. Одну ей пообещалаАндреа. Вторую Офелия, подумав немного, попросила прислать своего поверенного.Итак, все улажено. Правда, она до сих пор толком не поняла, чем же ей предстоитзаниматься. Вероятно, помогать всем и каждому, кому понадобится лишняя парарук, решила она наконец. Офелии пообещали, что научат ее делать инъекции.Конечно, она все еще робела, чувствуя себя абсолютно не подготовленной, но былаполна решимости как можно скорее всему научиться. В этом ее поддерживалаМириам, которая расхваливала Офелию всем и каждому. Перед уходом Офелиярастроганно поблагодарила ее.

– Итак, я принята, – гордо объявила она, забравПип в пятницу после школы. – Со следующей недели буду работать вВекслеровском центре. – Офелия и в самом деле чувствовала себя счастливой.Работа в Центре не только приносила ей удовлетворение, но самое главное –теперь она знала, что стала кому-то нужна.

– Здорово, мам! Вот Мэтт ахнет, когда мы завтра емурасскажем!

Мэтту очень хотелось посмотреть ее тренировку по футболу, ноПип его отговорила, сказав, что лучше пригласит его на игру. А что интересногов тренировке, да еще когда она первая? Пип была хрупкой и маленькой, но приэтом ловкой и стремительной и играла очень неплохо. К тому же она занималась ужетретий год. И футбол нравился ей куда больше, чем танцы.

Когда в пятницу с уроками было покончено, Пип уединиласьнаверху с одной из своих подружек. К обеду приехала Андреа. Узнав у Пип, чтоМэтт пригласил их пообедать с ним на следующий день, она выразительно вскинулабровь и посмотрела на зардевшуюся Офелию.

– Нет, ты шутишь, старушка! Неужто совратительмалолетних собрался вас навестить? – удивилась Андреа. И нисколько нескрывала своего удивления.

– Он соскучился по Пип, – мягко объяснила Офелия,ничуть не покривив душой и совершенно забыв о том, что и сама до смерти радаснова увидеть его. – Может, пора перестать называть его глупым прозвищем,а?

– Может быть, «приятель» больше подойдет? – лукавофыркнула Андреа. Офелия яростно замотала головой:

– Ну уж нет, никаких приятелей. Мэтт просто нашдруг. – Она нисколько не сомневалась, что и Мэтт сам считает точно так же.В ее жизни больше нет места любви. Да Офелия и не стремилась снова найти ее.Любовь ее больше не интересовала.