Персиваль опрокинул свой кубок с утешительной дозой эля.

— Помочь вам доставить ее наверх? У нас есть веревка на случай, если она окажется строптивой. Мы могли бы даже подержать ее, если это вам по вкусу.

— Надеюсь, не понадобится. — Гарет встал перед ней на колено. Он выдавливал слова сквозь зубы, сжатые в окаменевшей улыбке. — Ты будешь сопровождать меня или мне оставить тебя здесь, чтобы тебя разорвали эти самодовольные щенки?

— У меня только такой выбор?

— Только такой.

Он вновь протянул ей руку. Мгновение она смотрела на его ладонь, кожаный нарукавник, рукав кольчуги, но вечно это продолжаться, увы, не могло.

— Вы чудовище, — сказала она, принимая его руку.

— Твое, мнение не имеет значения для меня.

— И никогда не имело?

Она не сопротивлялась ему, пока они не подошли к куче спутанных тел. Маленький Фредди смотрел на нее унылыми глазами. Она остановилась, и рука Гарета сжала ее запястье железной хваткой. Ровена не подняла головы.

Он посмотрел на ее опущенную голову, затем повелительным жестом ткнул большим пальцем в сторону лежавших тел.

— Покормите их. Но пусть сидят здесь.

В его голосе ощутимо чувствовалось предупреждение. Рыцари в спешке заметались, выполняя его приказание. Ровена послушно последовала за ним вверх по лестнице.

Гарет притащил ее в комнату, где на решетке очага сияли угли. Не отпуская ее руки, он разломал стул и бросил его витые ножки в затухавший огонь. Ровена отпрянула, как будто ожидала, что следующим движением он бросит в огонь ее. Он дул на угли, как дракон. От него разлетались искры. Огонь оживился, схватив сухое дерево, быстро запылавшее в очаге. Комната наполнилась дурманящим запахом древесного дыма.

Гарет крепко держал ее, и она следовала за ним и когда он открывал сундук, колотя по нему ногой, пока не сломал замок, и когда распахивал ставни локтем свободной руки. В комнату ворвался снег. Гарет наклонился и зачем-то посмотрел вниз на нетронутый покров снега. Наконец он вынужден был отпустить ее, чтобы запереть ставни.

Затем повернулся к ней, и она невольно отступила, поскольку каждое его слово произносилось таким тоном, что хотелось отойти подальше.

— Если хотя бы один брат, или дядя, или какой-нибудь троюродный родственник троюродного кузена выскочит на меня, размахивая мотыгой, мечом или трубой, клянусь, сначала я отсеку ему голову, а потом начну задавать вопросы. Это ясно?

Ровена кивнула. Пятясь назад, она наткнулась на что-то твердое и села. Гарет шагнул к двери и опустил деревянный брус, служивший засовом.

Прислонившись к двери, он срывал с рук свои перчатки, палец за пальцем.

— Не смотри на меня таким унылым взглядом. Прошу прощения, если оказался не тем рыцарем, которого бы ты выбрала сама.

Ровена отвела глаза, стараясь избежать его насмешливого взгляда. Комната была без углов, чтобы создать впечатление миниатюрной башни. В центре стояла кровать, а над нею на потолке, укрепленное в золотой витой раме, висело зеркало из кованого серебра. Ровена нахмурилась, представив, какое катастрофическое действие произведет падение этого зеркала на спящих. Ее пальцы задумчиво перебирали шелковые ленты, свисавшие с ручек кресла.

— Ты знаешь, что это за место? — Черты Гарета застыли, превратившись в непроницаемую каменную маску.

Ровена вгляделась в тусклые изображения на расписных тканях, украшавших стены. Какие-то тела, искаженные лица.

— Замок, — произнесла она неуверенно. — Может быть, охотничий домик.

Гарет пересек комнату, направляясь к ней. Он наклонился, уперевшись руками в ручки кресла с обеих сторон.

— Да, Ровена, — сказал он тихо. — Замок. Хижина. Ты видела когда-нибудь зеркало, подобное этому?

В уголке зеркала Ровена увидела размытое изображение сверкающего золота ее волос рядом с его темными волосами. Она отрицательно покачала головой.

— А кресло, подобное этому? — Он провел ногтями по красному бархату на подлокотнике.

Ровена ощутила покалывание в руках, как будто Гарет провел так по ее коже. И вновь покачала головой,

— Это кресло, моя дорогая, было увезено из арабского гарема, возможно, каким-то набожным христианским рыцарем, привезшим его для своей любовницы. Оно очень дорогое и очень редкое. Видишь эти ленты? Они приспособлены для того, чтобы обхватить твои руки. — Она сидела, парализованная, видя, как алая лента мягкой петлей окружает ее руку, — А эти ленты приспособлены для того, чтобы закрепить ноги в удобной позе. — Его пальцы обвязали ее узкую щиколотку, потом другую, прижав их к ножкам кресла.

Ее нога резко дернулась. Она не сразу поняла, что он не завязал как следует ни одну из лент. Ее ступня ударилась о его ногу, и он, наклонившись, схватил ее.

— Да, Ровена. Замок. Охотничья хижина. Дюжина скучающих молодых рыцарей. И какова же их охотничья добыча? Может быть, похотливая молодая вдова. Или невинная сельская девушка, похищенная из деревни. Если ты как следует разглядишь росписи, то получишь некоторое представление о том, что это за место.

Он взял ее за подбородок и заставил взглянуть на стену. Даже искажающие все слезы не могли скрыть изображения девушки, силой поставленной на колени у ног воина.

— Но они ведь рыцари… кавалеры… — произнесла Ровена чуть слышно.

Гарет встал на колени у ее ног.

— Добро пожаловать в реальный мир, леди Сокровище. Это тебе не романтическая легенда Ирвина. Мне крайне неприятно сообщать тебе это, но Пендрагон и Львиное Сердце умерли давным-давно. Рыцарство принадлежит теперь тем, кто достаточно богат, чтобы позволить себе его.

Ее глаза сощурились, превратившись в подозрительные голубые щелки.

— А как вы узнали об этом месте?

— Блэйн привел меня сюда однажды, когда мы были ненамного старше этих, внизу. А ты решила, что мне нравятся такие места?

Ровена пожала плечами.

— До какой развращенности я дошел, по твоему мнению?

Она глядела вниз, не отвечая.

Гарет сжал в ладонях ее лицо, разразившись проклятием, только подтвердившим ее мнение о нем. Когда он отнял руки, на его ладонях остались два круга темно-фиолетового цвета.

— Господь милосердный, — пробормотал он. Он стал стирать грим, нанесенный на ее лицо для выступления, пока бледность ее кожи не проступила сквозь слой щедро наложенной краски.

Она с визгом вывернулась из его рук. Он пихнул ее обратно в кресло и присел перед ней на корточки. Ровена ожидала, что ее колени окажутся притянутыми к ручкам кресла, а лента вопьется в щиколотки.

— Когда ты последний раз ела? — требовательно спросил он.

Ее лицо оставалось безразличным. Он потряс ее.