Маша вытерла слезы влажными салфетками и пошла домой.

Вскоре объявилась и Галя.

— Настя, мне срочно надо с тобой поговорить! — воскликнула она. — Ты в офисе? Буду минут через пять!

Насте как раз привезли суши из «Тануки» — свежие, сочные, прямо слюнки текут, так что она накрыла стол для переговоров, заказала зеленого чаю и не успела вылить соевый соус в пиалу, как объявилась Галя.

Она волновалась.

— Она хочет нанять Толкунова! — закричала Галя с порога.

— О чем ты? — Настя схватила калифорнийский ролл и положила его в рот.

— Маша предлагает нанять какого-то там Романа Толкунова! — кипятилась Галя.

— Ни в коем случае, — покачала головой Настя. — Снимать будет только Виккерс. Материал сложный, нужен гений.

Галя подбоченилась, видимо, размышляя — стоит ли обижаться на «сложный материал», передумала и села за стол, придвинув к себе лоток с суши.

— Это общий! — Настя вернула лоток на место. — Возьми тарелку!

— Ну, ты и жмотина!

— Я есть хочу!

— Ну, и что там с имиджем? — отковыряв от суши угря, поинтересовалась Галя.

— Галь, ты ведь говорила, что твоя героиня — это немного ты?

— Ну, говорила, — не без сомений подтвердила та.

— У меня возникла мысль, как склеить тебя и твою героиню, — Настя даже отложила палочки. — Типа Эрин Брокович. Вот сейчас ты никому не известная…

— Почему это неизвестная? — надулась Галя.

— Ты понимаешь, о чем я! Известность у тебя пока крошечная и локальная. Я тебя не обижаю, просто перечисляю факты, которые мы имеем на руках. Так вот, зрители посмотрят фильм и поймут, что героиня очень похожа на тебя. Им будет интересно — свою ли жизнь ты описала? Это привлечет дополнительный интерес — ведь героиня у тебя неоднозначная.

— Да-а… — Галя, кажется, заинтересовалась. — И что?

— А то! Надо сделать так, чтобы мой экранный образ сочетался с твоим.

Галя неуверенно оглядела Настю.

— То есть…

— Экранный образ, — с нажимом повторила Настя.

— А!

Может, вылить ей соус на голову? Э-эх…

Сложную игру она придумала. Вроде бы от случая ничего не зависит, но… Всегда есть это самое «мало ли что».

Давным-давно, когда Настя была еще наивной девицей и книжкам верила больше, чем живым людям, она считала, что если добьется успеха, все вокруг станет таким карамельно-розовым, пушистым, как сладкая вата. Все ее будут любить, милые и вежливые режиссеры будут приносить ей сценарии, продюсеры — расстилать ковровые дорожки, чтобы она по ним плыла величаво, а все люди начнут относиться к ней с уважением, плавно переходящим в священный трепет.

И можно будет расслабиться, жить-поживать, и жизнь превратится в сплошной отпуск на пляже с синим-синим морем.

Но вышло все, разумеется, как раз наоборот. Чем выше были ставки, тем меньше правил соблюдали соперники и тем жестче становились игры.

Иногда Настю это утомляло, но ей, хоть она никому и не признавалась, нравились проявления какой-то животной, первобытной натуры. В людях, думала она, просвещение должно сочетаться со звериными инстинктами — тогда не возникает губительный отрыв от реальности.

И вот сейчас все ее инстинкты обострились — она начинала большую игру. Потому что главное ведь не участие, девочки и мальчики, главное — победа.

Галю она все так же на дух не выносила. Но актриса она или нет? Это всего лишь сцена, театр… военных действий. И ведь так просто — притвориться.

— И какой у меня… то есть у тебя будет экранный образ? — спросила Галя, окончательно потеряв интерес к суши.

— Ну, он как-то должен подходить нам обеим, — заявила Настя. — Думаю, цвет волос будет темнее. Не черный, но такой… темно-коричневый. И про автозагар забудь до конца жизни. Вообще прекрати загорать.

— Но я от природы смуглая, — насупилась Галя.

— Вот и хорошо. Нам нужен естественный цвет кожи. Раздевайся!

— Что?

— Будем оценивать твою фигуру.

Галя пожала плечами, закрыла дверь на замок и разделась до трусов.

— Надо немного сбросить вес, — сообщила ей Настя. — Чуть-чуть. Килограммов три-четыре. И подкачаться.

— Но…

— Галь, надо нарастить мускулатуру — чтобы видно было. Я дам телефон тренера.

— А шмотки? — заволновалась Галя.

— Шмотки… — задумалась Настя. — Надо сохранить твой стиль, но не в этом виде.

— Это как?

— Давай я завтра к тебе подскочу и мы пороемся в твоем шкафу? — предложила Настя.

— Ну, давай… Только я у Антона живу, за городом, — предупредила Галя.

— Вот и отлично. Глоток свежего воздуха мне не повредит, — кивнула Настя.

Освободившись, она набрала номер Максима.

— Ты где? — спросила Настя.

— У себя. Работаю. Тут Маша все телефоны оборвала. Я с ней договорился, она сценарий принесла.

— Хорошо. Спасибо, — не забыла поблагодарить Настя, зная, как Максим не любит, когда его отрывают от работы. — Так я приеду?

— Насть, давай попозже, часа через три! — не без раздражения ответил он. — Мне Маша все мозги заср… Если хочешь, я сам к тебе приеду.

— Да. Лучше ты ко мне. Обнимаю тебя, мой варвар. Давай?

— Давай. Я соскучился.

— И я.

Все-таки приятно, если по тебе скучает кто-то, кто умеет не только гавкать или мяукать.

Гардеробная поразила даже искушенную Настю.

— Это уже так было или сделали специально для тебя? — спросила она.

— Для меня, — Галя пожала плечами.

Здоровенная комната на втором этаже с белым под мрамор полом с золотыми прожилками, фотографии Гали во всех позах, видах и ракурсах, огромный туалетный стол со здоровенным зеркалом в золотой раме и шкафы, шкафы, шкафы.

— Сильно? — Галя не удержалась от бахвальства.

— Ну-у… — не ответив, Настя распахнула первый шкаф.

Ух ты! Оперная прима позавидовала бы такому блеску мишуры. Настя решила, что легче отобрать то, что нужно, а что не нужно — оставить в шкафах.

На третьем гардеробе Настя устала.

Она вышла на балкон, налила свежего сока киви, закурила и полюбопытствовала:

— Галь, Антон от тебя без ума, что ли?

Неожиданно Галя покраснела. Достала свои тонкие папирульки, устроилась рядом с Настей.

— Он классный, — она прищурила глаза. — Ни один мужчина так ко мне не относился. Ему ничего для меня не жалко.