– Размечтался! – сказал Гуров. – А еще удивляются, откуда в МВД коррупция. Когда даже старый сыщик мечтает, что бы украсть…

– А что? – печально спросил Крячко. – Даже и помечтать нельзя? В Греции, между прочим, солнце, фрукты… Девушки загорелые. Эллинки, между прочим! А здесь у меня что? Оклад полковника и подвал с покойниками. А у меня, между прочим, уже ноги застыли – я сегодня холодные сапоги надел.

– Ты про надбавки забыл упомянуть, – сказал Гуров. – А покойники – это удовольствие временное. Вот сапоги – это уже серьезно. Но тут ты сам виноват.

– Ничего я не виноват, – возразил Крячко. – У меня на тех сапогах "молния" полетела. А эти не греют ни черта. Я зря, что ли, по снегу не хотел бегать?

– Так по снегу ты и не бегал, – усмехнулся Гуров и вдруг, схватив Крячко за рукав, прошептал: – Тихо! Я что-то слышу! Вроде подъехала машина.

Они притихли, вслушиваясь в глухие звуки наверху. Что там происходит, понять было сложно, но Гуров определенно слышал шум, похожий на звук автомобильного мотора. По всем расчетам, "БМВ" должен был уже прибыть на место.

– Забавно будет, если этот мерзавец вдруг раздумает приезжать, – вдруг прошептал Крячко. – Или у него лопнет шина. И мы будем сидеть здесь, пока окончательно не дадим дуба. В главке все животики надорвут, когда узнают.

– "БМВ" – надежная машина, – сказал Гуров. – А про остальное я не хочу даже думать. Они приедут. Они уже приехали.

Он опять схватил Стаса за локоть. Теперь оба отчетливо услышали, как наверху затопали каблуки по холодным доскам. Два или три человека вошли в прихожую и там остановились. Оперативники прислушались.

– Ты куда меня привез? – донесся до них негромкий голос с явственным южным акцентом. – Что это за конюшня? Почему все нараспашку? Ты зачем мне голову морочишь?

– Погоди, Нодар, не горячись! – торопливо забормотал в ответ голос Куглера. – Все должно быть нормально, клянусь!

Однако по тону Куглера можно было понять, что он и сам озадачен. Некоторое время было тихо – по-видимому, прибывшие осматривались.

– Ты мне говорил, что здесь никто никогда не бывает, – снова заговорил Нодар. – По-твоему, это называется никто?

На этот раз Куглер промолчал, но было слышно, как он стремглав носится по комнатам, пытаясь понять, что здесь произошло. Наконец он вбежал на кухню. Даже в подвале было слышно, как тяжело и нервно он дышит. Вероятно, в руках у Куглера был фонарь, но сквозь крышку не проникало ни луча света.

– Послушай, Нодар! – просительно сказал Куглер. – По-моему, тут все нормально. Наверное, деревенские пошустрили по пьянке. Барахло какое-нибудь искали…

– Ну и как – нашли что-нибудь? – многозначительно спросил Нодар.

– Да что они могли здесь найти? – с запинкой ответил Куглер.

– Ты сам говорил – что, – еще многозначительнее сказал Нодар.

– Ну что ты! Это-то как они могли найти! – делано бодрым тоном произнес Куглер. – Не-е-ет, за это ты не волнуйся! По-моему, они даже подвал не нашли…

– Ты так уверен, юноша? – надменно спросил Нодар. – А если они нашли твоих жмуриков? А если тут менты были? Ты понимаешь, что из-за тебя у меня могут быть неприятности?

Наступила томительная пауза, а потом Куглер проговорил неожиданно усталым и даже раздраженным голосом:

– Где ты видишь тут ментов? По-твоему, менты все тут раскурочили, разбили лампу, перевернули стол и отвалили? Очень остроумно! И вообще, какого черта мы теряем время? Если тебя не интересует мое предложение, какого хрена ты сюда ехал? Сидел бы дома, пил свое цинандали… Или ты думаешь сбить меня с толку? Не на такого напал, Нодар! Пока у меня не будет гарантий, что ты сделаешь мне документы и переправишь в Грузию, никакого камня ты и в глаза не увидишь! И потом, где деньги?

– Деньги здесь, дорогой! – сдержанно ответил Нодар. – И в Грузию я тебя отправлю, не беспокойся! Сегодня же все сделаем. Или ты не веришь моему слову?

– Не верю, – твердо сказал Куглер. – Какого черта я должен верить какому-то слову? Я деловой человек, ты – деловой человек, вот и давай вести себя по-деловому.

– Почему же сам ведешь себя как женщина? – с тихой угрозой произнес Нодар. – Я дал тебе слово. Но я должен сначала видеть, ради чего я рискую. Если нет, я поворачиваюсь и уезжаю. Разговор закончен.

Снова несколько секунд было тихо, а потом Куглер очень выразительно и дерзко сказал:

– Ну и вали! Нашел лоха – камень ему покажи, который пять "лимонов" стоит! Если хочешь знать, я вообще зря с тобой связался. Я еще в городе понял, что ты меня кинуть хочешь.

– Если понял, зачем ехал? – насмешливо спросил Нодар.

– Я думал, ты умнее, – сказал Куглер. – Вместе мы оба были бы в выигрыше, а теперь…

– А что теперь?

– Теперь ты ни хрена не получишь!

– А мне почему-то кажется, что получу, – спокойно возразил Нодар. – Ты еще, юноша, не знаешь, как мои ребята умеют задавать вопросы. Ты и сам не заметишь, как все им расскажешь.

– Ну и дурак, – с презрением сказал Куглер. – Я это предвидел, поэтому подстраховался, Нодар. Про наши с тобой дела я все записал на диске и спрятал у себя в квартире. Если я отсюда не вернусь, милиция рано или поздно доберется до этой информации, и тогда тебе придется самому отвечать на вопросы. Ты, по-моему, жаловался, что менты крепко держат тебя на крючке?

– Я пошутил, – сказал Нодар. – А за то, что назвал меня дураком, заплатишь отдельно. Сожрешь свой поганый язык, пидор!.. Займись-ка им, Анзор!

Наверху вдруг раздался страшный шум, будто опрокинули шкаф, а потом новый голос с акцентом истошно прокричал: "У него пушка, Нодар!" – и в тот же момент грохнул выстрел.

– Ах, твою мать! Выстрел – это же сигнал! – выругался Гуров и ткнул Стаса в бок. – Лезь мне на плечи, вышибай люк, быстро!

Крячко всей тяжестью навалился на него и одним ударом отбросил в сторону тяжелую крышку. Они выбрались наружу. В помещении остро пахло пороховой гарью. В полумраке прихожей метнулась чья-то тень. С чердака один за другим сыпались милиционеры и с топотом обегали дом с двух сторон. Во дворе послышались остервенелые крики и звуки борьбы.

Гуров зажег фонарь. У стены, держась за левый бок, сидел Куглер. Лицо его было строгим и белым как полотно. Он не мигая смотрел на свет фонаря и молчал. Поперек порога неподвижно лежал какой-то огромный незнакомый Гурову грузин. Поза его казалась настолько неудобной, что вряд ли так мог лежать живой человек. Гуров наклонился к Куглеру и спросил:

– Как самочувствие, Анатолий Борисович?

– Он меня ножом… Нодар… – пробормотал Куглер. – А я только защищался. Отвезите меня в больницу…

– Сей же секунд и поедем, Анатолий Борисович, – возбужденно вставил Крячко. – Как только вы нам скажете, где спрятан камень. Ведь вы за ним приехали?