Далее отчитались остальные, и только одна перепуганная насмерть девчушка, заливаясь слезами, стала быстро-быстро говорить, пробравшись к Битову и ухватив его за руку:

– У меня нет двоих! Никитиных! Это двойняшки, мальчик и девочка! Они вечно пропадают! Где-то всегда прячутся! Играют вдвоем! Что делать! Я не знаю, где они!

– Спокойно! – Битов накрыл ее ладошку своей большой ладонью. – Мы их найдем. А теперь по порядку… Мальчик и девочка, я правильно понял?

– Да!

– Как зовут детей?

– Миша и Саша. Саша – девочка.

– Сколько детям лет?

– Четыре года.

– А теперь подумайте, где они могут быть?

– Наверное, в спальной комнате. Под Мишиной кроватью прячутся. Они так часто делают.

И в этот момент что-то обрушилось в левой части здания. Дети заплакали, прижались к взрослым.

– Вас как зовут? – Влад спокойно продолжал опрашивать девушку.

– Света. – Она уже плакала.

– Света, теперь четко объясните мне, где находится эта спальная комната?

– Вторая дверь направо от центрального входа на первом этаже.

– А где в комнате расположена кровать Миши?

– Последняя койка у стены слева, возле окна. Они поэтому и прячутся там, что она у стенки стоит.

– Светочка, вы возвращайтесь к детишкам и проследите, чтобы родители пока не уводили их. Договорились?

– Да, да…

Битов, только подбегая к лестнице центрального входа, обнаружил, что Василиса следует за ним.

Я чувствовала нетерпение, мысленно подгоняя Битова быстрее уходить из этого чертового садика, но не было никакого страха – я точно знала, он все сделает как надо. И, когда он вышел из широко распахнутых дверей, неся женщину на руках, я смотрела на него, постигая его такого, нового.

Он не замечал меня, стоявшую совсем рядом, а я не мешала ему, но, когда обнаружилось, что двое деток остались в садике и он отправился туда, побежала за ним. Еще никому помощь в таких делах не помешала, а я что-то не заметила в рядах воспитателей и родителей добровольцев. Мое присутствие он обнаружил не сразу, а сделав для себя такое открытие, чуть сбавил темп бега и приказал сурово:

– Вася, вернись к детям!

– Там хватает опекающих! А вдвоем мы этих детей быстрее найдем и вынесем!

Битов не стал со мной препираться – мудрый мужчина, знает, когда следует уступить женщине. Во-первых, по моему тону понятно было, что меня не переубедить, а во-вторых, вдвоем действительно легче.

А садик-то разваливался! В левой части коридора упала бетонная плита перекрытия, на лестнице тоже лежала, расколовшись надвое, плита верхнего пролета, бетонная пыль не давала дышать, что-то надсадно скрипело и стонало внутри стен.

Битов, распахнув дверь до упора, влетел в комнату и позвал:

– Миша, Саша, вы где?

Никто не отозвался. В комнате тоже что-то скрежетало, собираясь обрушиться, но не так сильно, как в коридоре. Мы рванули к кровати и, одновременно упав на колени, заглянули под нее. Четыре перепуганных глаза над коленками смотрели на нас…

– Вылезайте, маленькие, все хорошо, сейчас к маме пойдем, – позвала я максимально спокойным и ласковым голосом.

Они смотрели на нас, не двигаясь и никак не реагируя…

– Так мы их до морковкина заговенья доставать будем! Давай, Василиса, берись за спинку.

Задумку я поняла и оценила. Мы переставили кровать на полметра и взяли на руки детей, Битов девочку, а я мальчика. Сашу и Мишу.

– Ну что, испугались? – весело спросил их Битов. Дети синхронно кивнули и обняли нас крепко за шею. Тоже синхронно. – Все! На выход, быстрее!

И в этот момент в соседней комнате что-то обрушилось с такой силой, что нас подбросило на полу, повалились шкафы, а этажерка, стоявшая рядом с дверью, упала, перегородив проем, и все ее содержимое высыпалось на порог.

Битов на ходу передал мне в руки девочку и принялся освобождать проход, плечом и руками упершись в этажерку и сдвигая ее в сторону. Она, зараза, оказалась тяжелой, но Битов напрягся и таки откинул ее. Влад уже поворачивался ко мне, протягивая руки за ребенком, и тут что-то огромное, страшное рухнуло сверху, погребая нас всех под собой…

Я интуитивно, не соображая, чисто на натренированных годами рефлексах, успела присесть, сгруппироваться, прижать к себе детей и прикрыть их головки руками. А когда грохот затих и мне показалось, что ничего больше не происходит, попробовала открыть глаза и вдохнуть.

И то и другое не получилось! Вернее, получилось, но ужасно!

В воздухе стояла мелкая бетонная взвесь, мгновенно забившая глаза, нос и рот. Я отплевалась, откашлялась, вытерла глаза, елозя ими по руке, и сделала еще хуже. Пришлось оторвать ладонь от одной из головок, протереть пальцами глаза – стало немного видно и не так жгло. Я посмотрела на деток, повернула к себе их мордашки.

– Вы в порядке?

Они кивнули, но звуков никаких не издали. Лишь смотрели на меня расширившимися от страха глазенками.

– Все хорошо, – успокоила я их, решив сразу же проверить столь смелое собственное утверждение, и встала.

Я была в порядке, никаких ушибов и повреждений, дети тоже. Битов!!

И я, с детьми на руках, рванула в ту сторону, где он находился до обрушения.

– Битов!! – заорала я, ни черта не видя в этой пыли.

– Я здесь! – подал он голос откуда-то снизу и закашлялся.

Я осторожно сделала шаг, еще шаг и уперлась во что-то относительно мягкое, оказавшееся плечом Влада.

– Ты чего лежишь? – присела я перед ним на корточки.

– Вася, уноси детей, – очень сурово приказал он.

– Сейчас, – пообещала я и поставила детей на пол. – Постойте минутку. Ладно?

Они снова синхронно кивнули и схватились за ручки. Но с места не сдвинулись, молодцы! А я встала на четвереньки и поползла смотреть, что там с Битовым.

– Василиса! Уходи!

– Сейчас! – повторила я обещание.

И тут у меня похолодело внутри. Я смогла рассмотреть, что проклятая бетонная плита, упав, придавила Битову ноги. Как я поняла, ему досталось по боку, по касательной, и от этого удара он упал, а сверху на его ноги упала плита. Не все так страшно! Эта сволочь основной массой обрушилась на ряд детских кроватей, а вот отломившийся от нее длинный кусок лежал наполовину на крайней от входа кровати, подмяв ее под себя, а рваным краем, из которого торчали прутья арматуры, придавил ноги Влада.

– Васька, уходи!

Отвечать я не стала, попробовала приподнять плиту, ни фига не получилось. Но я оценила масштаб задачи и возможность ее решения. Так, мыслить будем сильно и позитивно!