– Это хорошо… Будет поддержка… Ищи Джабраилова… Я пока все-таки посплю. Как с Джабраиловым все решите, звони мне… Я трубку включу только на твой номер…

Майор Яковлев знал, что у трубок спутниковой связи есть внутренняя функция работы только на определенные введенные номера, чтобы не звонил кто попало и не тратил дорогое спутниковое время…

* * *

Лейтенант Джабраилов, как сообщил долговязому майору дежурный, ушел домой отсыпаться. Но у него дома есть телефон, можно вызвать…

– Так вызывай, и побыстрее…

Пока дежурный вызывал лейтенанта, пока тот добирался до отделения, майор Яковлев ждал, постукивая тупым концом карандаша по столешнице, и обдумывал предстоящий разговор. Пришел наконец-то и третий факс – из окружной прокуратуры. Там данные были точно такими же, как и у окружного управления ФСБ. Парочку проживающих по фальшивым документам ни прокуратура, ни окружное ФСБ не вычислили, как это сделал компьютер ГРУ, опирающийся на данные своей агентуры. Обычное дело… Яковлев не стал будить подполковника Разина этой ничего уже не решающей вестью. Механизм защиты от местных силовых чиновников был запущен, и он должен был сработать. Против коррупции всегда можно найти действенное средство… И ни один из чиновников не станет голос подавать, когда в дело вступает антитеррористическая статья…

После короткого стука в дверь вошел лейтенант Джабраилов. Лицо почти свежее, хотя поспать ему не дали, и даже побритый пришел, что вообще на чеченца не похоже. Держался Джабраилов молодцом, хотя неизвестно было, когда ему снова дадут возможность добраться до кровати. По крайней мере, он никак не показывал своей усталости, хотя имел на это полное право. Усталости после таких активных действий стыдиться нечего…

– Вызывали, товарищ майор?

– Вызывал. Садись.

Лейтенант, кажется, за время поездки со спецназом ГРУ, рядом с начальством уже слегка пообвыкся и стал чувствовать себя более вольно, чем раньше. Не на краешек стула присел, а сел спокойно, уверенно, почти расслабленно. Впрочем, это характерная черта всех чеченцев. Они сразу начинают понимать свою необходимость и от этого чувствуют себя увереннее.

– Извини, что поспать тебе не дал… Подполковник Разин просил тебя поднять… Очень ты ему понравился… Боюсь, как бы к себе в спецназ не переманил… Говорит только, что куришь ты много… Короче, дело так обстоит… Мы с подполковником посоветовались и решили, что тебе довериться можно…

Лейтенант плечами передернул, словно удивляясь самому сомнению в возможности ему довериться.

– Я тоже думаю, что можно…

– Тогда расставляй шире оба уха, чтобы ничего не пропустить, и закрой рот на замок, чтобы ничего не сболтнуть. Договорились?

– Договорились.

– Ты знаешь, что за история произошла с героином?

– Что за история? – серьезно переспросил лейтенант. Он теперь даже традиционное «товарищ майор» не слишком часто добавлял, словно вел разговор равного с равным, будто бы две маленькие лейтенантские звездочки ничем не уступали одной большой майорской.

– Где сейчас находится героин? – Пауза была призвана специально, чтобы подчеркнуть недоумение лейтенанта. – Вся партия… Все, что осталось…

Майор Яковлев еще и провокационно говорил. Он словно бы обвинял Джабраилова тоном сказанного и наблюдал за его реакцией – дрогнет что-то в глазах или нет…

Лейтенант Джабраилов спокойствие сохранил, хотя растерянность проявил откровенную, и плечами пожал, не понимая, к чему этот вопрос ведет, потому что майор наверняка должен знать, при каких обстоятельствах уничтожена партия. Сразу по прибытии составляли акт на уничтожение, и Джабраилова, как свидетеля, заставили этот акт подписать. И тогда же сразу майор Яковлев на глазах лейтенанта отправил акт по факсу в министерство внутренних дел Чечни. Вопрос казался исчерпанным, но прозвучал снова…

– Рыбы балдеют, – неуверенно ответил Джабраилов, но было видно, что он ждет продолжения, потому как даже пьяный ежик догадается, что подобные вопросы ни с того ни с сего не задаются. И ответ последовал такой, что заставил лейтенанта даже со стула привстать.

– Не сильно балдеют, – возразил Яковлев. – Али Бурураев продал бандитам партию алебастра. Только три пакета были с настоящим героином. Сверху, должно быть, лежали… С трех килограммов, если учесть объем воды и количество рыбы, сильно не забалдеешь…

– А… – окончательно растерялся лейтенант. – А как же… А акт?

– Акт нужен, чтобы нам не мешали работать… И наша с тобой задача сейчас этот оставшийся героин найти… Пятьдесят семь упаковок… Понимаешь?

– Понимаю… – Джабраилов сначала глаза зло сузил, потом сдержанно улыбнулся. – Ну и Али… Всех перехитрить хотел. Это в его духе… Только и его перехитрили… Так перехитрили, что теперь хоронить некого…

Должно быть, картина взрыва тела старшего лейтенанта Бурураева предстала в глазах лейтенанта ярким недавним воспоминанием, и у него даже лицо мелкой дрожью передернуло. Наказание, конечно, настигло старшего лейтенанта Бурураева страшное. Это даже майор Яковлев признавал.

– И что я должен делать? – Джабраилов в себя пришел.

– Помогать, поскольку мы с подполковником Разиным здесь люди посторонние… Первое… Скажи, как думаешь… Лейтенант Куркаев вместе с Али был?

Джабраилов молча кивнул, подумал и ответил:

– Они характером похожи были. Всегда смотрели, что можно домой унести. Отовсюду… Деловые, хозяйственные…

Яковлева ответ удовлетворил.

– А еще кто-то был с ними? Подполковник Разин считает, что должен быть третий… Кто-то из наших ментов…

– Вот этого уже никто не знает, кроме Аллаха… Если был третий, то героин сейчас у него… Только я бы, скорее, предположил, что третий не из ментов… Третий должен быть с улицы…

– Кто?

– Скажите, я скажу тоже… – Лейтенант Джабраилов совсем, кажется, перестал добавлять «товарищ майор», но майор Яковлев этим не сильно смущался.

– Пусть так… – Яковлев говорил быстро и жестко, с напором, словно обвинял или требовал немедленного ответа, причем ответа конкретного. Так обычно проводятся допросы подозреваемых. Но привычка спрашивать настолько прочно въелась в ментовскую душу, что Яковлев дома с детьми иногда разговаривал точно так же. Иначе он не умел. – Тогда следующий вопрос… Мог Али Бурураев сам застрелить Куркаева? Твое мнение… Ты их знал лучше, чем я…

– Если бы заподозрил в обмане, без сомнения… И Куркаев мог бы застрелить Али… Даже не потому, что заподозрил, а потому, что делиться не захотел… Куркаев был очень жадный… Али тоже жадный, но не такой… Он делиться умел, а Куркаев всегда все себе хотел. Он всем завидовал… И если Али убил его, значит, знал, что задумал Куркаев…

– А мог это сделать и третий, кто входил в компанию… – дал Яковлев путь для мысли лейтенанта.

– Третьего надо искать.