– Она всегда помогала мне, – возразил Никита. – Может, все-таки стоит расспросить ее?

– После того, как мы с ней едва не разорвали друг друга на куски?

– Но ведь это было давно! А мне она не откажет.

– Знаешь, надо подумать об этом, – задумчиво произнес Гордей. – Возможно, ты и прав.

Никита тоже задумался.

– Так, значит, тебя нельзя убить? – вдруг спросил он.

– Почему ты так решил? – удивился Гордей.

– Ну, раз на тебе все заживает за секунды.

– Не думаю, что это поможет, если мне, к примеру, отрубят голову, – тихо проговорил Лестратов.

– Оболдина отравила тебя! – вспомнил Никита. – Ты тогда долго провалялся в больнице!

– Она использовала очень сильный яд. У меня едва желудок не расплавился, – сказал Гордей. – Но я выжил, хоть на это и ушло время. Обычному человеку так не повезло бы.

– Может, она знала правду о тебе? – предположил Никита.

Гордей пожал плечами:

– Вполне вероятно. Помнишь ту книгу, которую ты украл в библиотеке по моей просьбе?

– О дворянских родах и всякой знати?

– Ага. Там еще были портреты сестер Ягужинских. В той книге есть и мое изображение.

– Правда? – удивился Легостаев.

– Только его сразу не разглядишь. Это групповая фотография крестьян на фоне поместья. Я стою там с самого края.

– А чего ж ты фотографировался, если не хотел открывать всем свою тайну?

– В то время я еще не знал о своих способностях. Мне было семнадцать лет, – грустно улыбнулся Гордей. – Если Оболдина, она же Магдалена, знала о существовании этой книги, она могла знать и обо мне.

– Кстати! – вспомнил вдруг Никита. – Твой лучший друг Бажин приходил сегодня в мой дом! Оказывается, он начальник моей мамы! И он знает, что я оборотень!

– Как? – удивился Гордей. – Откуда?!

– Оказалось, он водил знакомство с Авдеевым! Теперь он шантажом заставляет меня вступить в его банду! Решил возродить нечто в духе «Черной четверки»!

– Мерзавец! – вскипел Гордей. – Всегда знал, что он подлый интриган! Я уже десять раз пожалел, что связался с ним! Так ты согласился?

– Конечно! Он ведь пообещал всем рассказать обо мне! И еще грозился уволить мою маму! Что мне оставалось?

– И что, он уже дал тебе задание?

– Нет. Но он сказал, что скоро позвонит. Что мне теперь делать? Не заявлю же я на него в полицию!

Гордей снова постучал пальцами по рулевому колесу.

– Когда все успело так усложниться?! – воскликнул он. – Но ты не переживай. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Как говорят, на всякое страшилище найдется свое пугало. И толстяк Бажин не исключение. Сейчас я отвезу тебя домой, а завтра мы подумаем, что можно предпринять.

Гордей повернул ключ в замке зажигания и завел двигатель.

– Я рад, что все наконец прояснилось, – сказал ему Никита.

– Я тоже рад, – хмуро кивнул Гордей. – Да только ничего еще не прояснилось! Мне нужно достать дневник Закревского, выяснить, что замышляют Сэнтери, продолжить водить за нос Летицию. И избавить тебя от Бажина! И при всех этих проблемах мне еще предстоит провести в вашем классе контрольную работу по истории! А как это сделать, когда голова забита черт знает чем?!

Никита откинулся на спинку сиденья.

– Я уверен, ты что-нибудь придумаешь, – улыбнулся он. – Тебе же почти двести лет, в конце-то концов!

Вернувшись домой, Никита первым делом взглянул на часы. Четыре утра! Он даже не подозревал, что уже столько времени. Парень быстро разделся, вытянулся на кровати и уставился в потолок. Наверное, лучший способ с утра не выглядеть невыспавшимся – не засыпать вообще. Пару часиков он вполне мог потерпеть, все равно в комнате родителей скоро прозвенит будильник, и мама придет его будить.

Но на кровати было так мягко и уютно, а Апельсин так мирно урчал рядом… Никита сам не заметил, как уснул.

Не прошло и секунды, по крайней мере, ему так показалось, как в его комнату ворвалась Марина. Она без лишних слов резко сдернула с него одеяло.

– Хватит спать! В школу опоздаешь!

Никита так и подскочил на постели.

В окно ярко светило солнце, часы показывали семь утра. Неужели уже прошло три часа?! Легостаев недовольно вздохнул. Он совершенно не выспался! Но делать нечего, пришлось подниматься.

Никита умывался, принимал душ и завтракал почти автоматически, даже не осознавая, что делает. Он более-менее пришел в себя уже у самых ворот школьного двора, но все равно не представлял, как вытерпит до окончания занятий. Он буквально валился с ног.

Положение спасла Алена Кизякова. Она пришла в школу, благоухая так, что у встречных слезы на глаза наворачивались. Никита стоял у гардеробной с Артемом, Вероникой и Ларисой, когда Алена подошла, чтобы поздороваться. С Легостаева мгновенно слетели все остатки сна, он зажмурился и зажал нос рукой. Артем и девчонки тоже начали морщиться и отворачиваться в сторону.

– Снова Шницель? – спросила у Алены Вероника.

– Да! – расстроенно сказала Алена. – Проклятый рысь забрался ночью в шкаф и испортил все мои платья!

– Какой кошмар! – воскликнула Лариса. – Тебе срочно нужно что-то придумать! Я с ума сошла бы на твоем месте!

– Ничего! – зловеще произнесла Алена. – Сегодня я положу этому конец! Родители не в курсе, что я с утра выкинула одну штуку!

– Что ты сделала? – спросила Вероника.

– Уходя в школу, оставила входную дверь открытой! – торжественно объявила Алена. – Теперь Шницель наверняка сбежит! Моя мама вернется домой через полчаса, а кота уже нет! И никто ни в чем меня не заподозрит!

– Какой коварный план! – восхитилась Вероника.

Лариса нахмурилась.

– Хочешь сказать, что сейчас у тебя дома никого нет? – спросила она.

– Нет, – кивнула Алена.

– И входная дверь открыта?

– Ага.

– И ты не находишь это несколько опасным?

Алена озадаченно нахмурилась. До нее только теперь начало доходить, что, возможно, она в чем-то ошиблась.

– Боже!!! – вдруг истошно завопила Алена.

И бросилась обратно домой. Лариса и Вероника переглянулись.

– Все-таки она очень странная девочка! – сказала Вероника. – Когда мне кажется, что более странной быть уже невозможно, Алена тут же доказывает обратное! У нее словно второе дыхание открывается!

– Этого у нее не отнять, – согласилась Лариса, и они рассмеялись.